Диагноз - [3]

Между «Гарвардом» и «Центральной» Чалмерс забыл, куда едет. Понимание этого явилось не сразу, но поднялось из глубин сознания медленно, как всплывающий со дна пруда воздушный пузырь. Поначалу он не утратил присутствия духа, решив, что это просто провал памяти. Такое с ним уже случалось. Помнится, на последнем новогоднем вечере он забыл, как зовут Морлу.

Он сделал глубокий вдох, медленно выдохнул и начал протискиваться в голову вагона, где на стене можно было прочитать список станций. Все названия были знакомы, но Билл не мог вспомнить, на какой станции он должен выйти. Стараясь не привлекать к себе внимания, он тихо произнес названия всех станций и провел рукой по редеющим каштановым волосам. Когда поезд, визжа тормозами, остановился на «Центральной», Чалмерс принялся напряженно вглядываться в стеклянную будку, переходы и лестницы. По платформе целеустремленно сновали пассажиры. «Может быть, мне надо выйти здесь?» — спросил он себя, пытаясь подстегнуть память. Решение не приходило. Двери закрылись, и поезд тронулся, набирая скорость. Чалмерс посмотрел на часы. Восемь тридцать девять. Если он сейчас не вспомнит, где ему выходить, то непременно опоздает. Но пока он не опаздывает. Нет, пока не опаздывает. Если он вспомнит свою остановку, прежде чем доедет до нее, то ничто не будет потеряно. Это логическое умозаключение немного успокоило его, и Чалмерс принялся смотреть в окно, в черноту пролетающего мимо туннеля. Он помнил, что должен быть на работе в девять ноль-ноль, что у него назначены встречи на девять пятнадцать, десять тридцать и на полдень. Вдруг он встревожился, осознав, что не может вспомнить, где должен быть в девять часов и с кем должен встретиться. Встречи, встречи. Он напрягся, стараясь вспомнить. Вероятно, это были очень важные встречи. Действительно, очень возможно, что они исключительно важны и от их исхода зависит очень и очень многое. Чалмерс покрепче ухватился за верхний поручень. Никогда прежде с ним не случалось ничего подобного. Он работал в своем учреждении много лет — в этом он был уверен — и всегда исполнял свои обязанности должным образом и в самые сжатые сроки. Охваченный тошнотворным предчувствием, он представил себе, как вице-президент, сочувственно улыбаясь, передает другому его лучшие расчеты. На щеках и ладонях Чалмерса выступил пот.

Он так расстроился, что не сообразил открыть кейс, в котором, среди прочего, лежат записные книжки с датами и часами встреч, дюжины писем и бланков фирмы, на которых проставлены ее название и адрес. Вместо этого Чалмерс тревожно покосился на двух мужчин, стоявших по обе стороны от него. Один из них, едва заметно улыбаясь, словно его забавляло столпотворение, наговаривал что-то в миниатюрный диктофон. Другой, прикрыв глаза, стоял неподвижно, может быть, осваивая новую методику деловой визуализации. Оба были слишком явно уверены в себе и своих планах на сегодня. Чалмерс не смог заставить себя попросить их о помощи. Может быть, удастся отыскать соседа? Приподнявшись на цыпочки, он посмотрел сначала направо, потом налево. Тима нигде не было. Потом Чалмерс заметил, что сквозь частокол туловищ и рук на него внимательно смотрит мужчина в клетчатом зеленом костюме, сидевший на одном из немногих сидячих мест. Стоило Чалмерсу заглянуть в его глаза, как незнакомец тотчас снова наклонился и застучал по клавиатуре ноутбука, лежавшего у него на коленях. Лицо мужчины показалось Чалмерсу смутно знакомым. Может быть, собрат по профессии или просто служащий компании. Компьютер был открыт под таким углом, что Чалмерс видел белое поле экрана с текстом и цветным графиком сверху. Через несколько секунд мужчина прервал старательный набор текста и снова поднял глаза, очевидно, лишь для того, чтобы удостовериться, что Чалмерс по-прежнему смотрит на него, и, самодовольно ухмыльнувшись, опять склонился над компьютером. Оглянувшись, Билл заметил, что все люди, даже те, кто стоял, читали какие-то записки, делали пометки или сверяли колонки цифр и списков. Все были заняты делом. Он достал из кармана листок бумаги и стал думать, что на нем написать. Мужчина в зеленом костюме тотчас вытянул шею из воротника рубашки, чтобы подсмотреть, что делает Чалмерс. От такого неприятного пристального внимания он еще больше расстроился и вспотел.

Стараясь не смотреть в глаза мужчине в зеленом костюме и чувствуя спиной его неотрывный взгляд, Чалмерс вновь протиснулся в голову вагона, чтобы еще раз изучить список станций. На этот раз он произносил названия во весь голос.

— У вас что-то случилось? — спросила неправдоподобно огромная женщина с синими вьющимися волосами и двумя серебряными кольцами в носу. Она оглядела Чалмерса с ног до головы, при этом ее подбородок оставался скрытым складками жира на шее, а потом предложила ему доесть ее сдобу с черничным вареньем. Поезд затормозил, подъезжая к очередной остановке. Люди входили и выходили. Пассажиров было все еще вдвое больше, чем мест. Ничего не узнавая, Чалмерс во все глаза рассматривал залитую люминесцентным светом платформу. Мужчины и женщины бежали по ней к расположенным в начале и конце выходам. Между путями висели серебряные колокольчики, а на стене красовалась покрытая эмалью карта какой-то местности. К горлу подступила тошнота. «Может быть, это моя остановка?» — спросил он себя, снова пытаясь встряхнуться и обрести память. На стене станции было написано «МТИ». МТИ? Может быть, он работает в МТИ? Чалмерс ощупал одежду и мысленно постарался произнести некоторые из заученных в школе математических формул.