Диадема старца: Воспоминания о грузинском подвижнике отце Гавриле - [29]

Однажды старец попросил меня принести порнографический журнал, только не какие‑нибудь карикатуры, а настоящий, «живой как рыба». Через несколько дней я приехал к нему, надеясь, что он забыл о своей странной просьбе. Но не тут‑то было! Он выгнал меня, сказав: «Если не выполнишь, будешь строго наказан». У меня не было другого выхода — я привёз ему журнал. Некоторые братья, узнав об этом, стали осуждать старца. Я огорчался, считая себя виноватым. Тут‑то мне и вспомнился один мой блудный грех, запечатлённый на фотографиях. Эти фото лежали у меня в сейфе с документами. В тот же день я их нашёл и был поражён: на одной из фотографий в кадр попало блюдо с «живой» рыбой, стоявшее на столе. Снимки я тотчас сжёг, а через несколько дней, по некоторым причинам, был произведён обыск моего сейфа. Если бы тогда эти фотографии были обнаружены, у меня были бы большие неприятности. Так старец, предостерегая меня от неприятностей, не беспокоился о том, что подумают о нём. Он не боялся осуждения и готов был перенести любые поношения ради помощи ближнему.

Одно время меня сильно донимали помыслы уйти от старца, словно кто‑то подталкивал меня к этому. Позже старец сказал мне, что тогда на меня было сильное бесовское нападение и я был на грани гибели.

Однажды я сидел в келье у старца. Отец Гавриил дремал, а я, глядя на него, думал: «Этот человек обо всех всё знает… Кто он такой? Уж не демон ли, который облачился в монашескую мантию?» Вдруг старец сказал: «Принято». Даже во время сна он понял, о чём я думаю. Вскоре отец Гавриил проснулся и, посмотрев на меня, горько заплакал. Мне стало стыдно. Потом он показал на крошки, лежавшие на столе, и сказал: «Без воли Божией демон не сможет даже эти крошки сдвинуть с места — не то что монашескую мантию надеть».

После нескольких дней нашего знакомства отец Гавриил подарил мне большую старинную деревянную икону с Распятием. Ночью он вывел меня из кельи. При лунном свете хорошо видны были купол и крест храма. Он поставил меня на колени, положил на голову икону и долго молился. Временами был слышен его голос: «Бог Авраама, Бог Исаака, Бог Иакова…» Я до сих пор очень хорошо это помню, и для меня так и осталось загадкой, о чём тогда так долго молился старец.

В другой раз отец Гавриил подарил мне кадило и сказал: «Хорошо запомни: постриг произойдёт на Зедадзени[49] и там же ты скончаешься». Несмотря на то что в данный момент я ещё не достиг такого духовного состояния, в котором должен пребывать монах, я мечтаю, чтобы сбылись его слова и Бог оказал бы мне такую милость и оправдал мою духовную близость и тёплые взаимоотношения с отцом Гавриилом.

Учитель смирения, послушания и большой любви, утешитель грешных и немощных, юродивый архимандрит Гавриил часто говорил о себе: «Я — червяк, земля и пыль». После этих слов что я могу сказать о себе, когда даже маленькая искра света горит во мне очень редко.

Лия Кобачишвили:

С отцом Гавриилом мы были соседями и часто встречались. Помню, что старец, ещё не начав беседу, сразу говорил: «Я глупый человек».

Однажды мой супруг попросил старца подарить нам одну из тех многочисленных икон, что старец нашёл на свалке и отреставрировал. Я заметила, что отец Гавриил обрадовался, услышав просьбу мужа. Не говоря ни слова, он вышел, а через некоторое время мы услышали пение. Потом открылась дверь, и вошёл старец Гавриил. Над головой он держал большую икону Спасителя в киоте. Он сам выбрал место для иконы, благоговейно поставил её, благословив нашу семью словами: «Пожаловала к вам икона Спасителя и вместе с ней благодать Божия. Часто не беспокойте, просите только тогда, когда будете особенно нуждаться». Я и сейчас как будто слышу голос отца Гавриила, сказавшего эти слова.

Двадцать лет наша семья жила спокойно, без забот. Но однажды тяжело заболела одна из моих дочерей. Состояние её оказалось практически безнадёжным. Я молилась, как могла, но была вне себя от горя: то умоляла врачей сделать операцию, обещая не предъявлять никаких претензий, если исход её будет плачевный, то обещала всех уничтожить, если врачи откажутся оперировать дочку. Не знаю, что больше подействовало на врачей: уговоры или угрозы, но операция была сделана.

Три дня дочка была без сознания, потом очнулась и попросила пить. Моя дочь осталась жива. Дома я сразу подошла к иконе Спасителя, которую подарил старец Гавриил, и увидела чудо: всегда запертый киот был открыт. Я упала на колени, возблагодарив Бога. Но, к своему стыду, о человеке, который принёс в мой дом эту икону, об отце Гаврииле, даже не вспомнила.

Прошло ещё несколько лет, и ещё одна беда пришла в наш дом. Другой дочери должны были делать кесарево сечение. Узнав об этом, я, расстроенная, пришла домой и, зайдя в ту комнату, где находилась икона, вновь увидела чудо — киот был открыт. Упав на колени, я поняла, что и на этот раз беда обойдёт наш дом, возблагодарила Бога и быстро направилась в роддом. Там меня ждало ещё одно чудо — дочь родила сына безо всякой операции!

Господь оказал нам милость — спас моих дочерей. К сожалению и моему стыду, и в тот раз не вспомнила я об отце Гаврииле. Сейчас я со стыдом говорю об этом. Я знаю, что это по молитвам старца Гавриила Бог и оказал нам такую милость.