Ди Канио Паоло. Автобиография - [26]

Хотя любовь родителей к детям так сильна, то же самое нельзя сказать о любви детей к родителям. Конечно, ты любишь своих родителей, но это совсем другая любовь, ты не показываешь ее так, как они. Дети не ценят то, что делают для них отец с матерью, и порой родительская любовь не так очевидна. Происходят конфликты. От этого не уйти. Если хочешь стать независимым, свободно мыслящим человеком, даже полезно в какой–то момент вступить с родителями в спор. Иногда они становятся твоими врагами, с которыми нужно драться, чей авторитет нужно постоянно оспаривать. Иногда ты их даже ненавидишь, по крайней мере, какое–то время. Ты по–прежнему их любишь, но начинаешь замечать, что они совсем не безгрешны. Наверное, именно поэтому возникает эта ненависть, ведь каждый мальчик считает, что его папа самый сильный и умный, а мама — самая красивая и нежная. Наступает время, когда понимаешь, что это не так. Ты видишь, что это просто два обычных человека, и, возможно, подсознательно чувствуешь себя обманутым. И тут просыпается ненависть.

Но, повзрослев, ты перестаешь ненавидеть, и тогда понимаешь, что на самом деле сделали для тебя твои родители. Я очень часто вспоминаю о наших отношениях во времена моей юности и спрашиваю себя: «Зачем я себя так вел? Зачем я так к ним относился? Почему я не мог проявлять к ним больше любви?» И тогда я себе противен.

Моя любовь к Бетте — совсем другое дело. Любовь к спутнику жизни — это любовь к человеку, с которым вместе переживаешь радости и горести, делишь супружеское ложе, к человеку, которому ты сознательно отдаешь всего себя без остатка. С течением времени, в некоторых отношениях, вы становитесь единым целым. Выбрав спутника жизни, нельзя пойти на попятную. Узы уже не разорвать, даже когда вы вдали друг от друга, ведь этот человек знает вас лучше, чем кто–либо другой во вселенной.

Но самое главное — ваш спутник выбрал вас, потому что любит. Когда речь идет о родителях или детях, от вас мало что зависит. Любовь здесь нечто естественное. Но когда выбираешь спутника жизни, берешь на себя определенные обязательства. Конечно, чувства здесь тоже присутствуют, однако их нужно постоянно поддерживать. В некотором смысле это сочетание трезвого расчета и чувств. Вот что делает эти отношения такими особенными.

Но выполнять взятые на себя обязательства нелегко. В моем случае дело осложнилось тем, что из Терни я переехал в Рим, а потом в Турин. Все это время Бетта оставалась на месте. Долговременные отношения — очень сложная вещь. Мы начали встречаться в январе 1987‑го, но после того лета я вернулся в «Лацио», и кроме периода, когда я залечивал травму, мы виделись только по выходным. Это было серьезное испытание, а летом 1990‑го, когда я перешел в «Ювентус», стало еще хуже.

Мы много ссорились, и думаю, оба понимали, что рано или поздно придется решать: создавать семью или идти дальше по жизни отдельно. Это был непростой выбор, поскольку мне тогда исполнилось только 23, до этого я не имел опыта серьезных отношений, и, по сути, все еще оставался ребенком.

Да, я любил Бетту, но жить вместе до конца дней своих — это нечто совершенно иное. После очередной ссоры я позвонил ей и сказал: «Мы женимся».

Я знал, что это прозвучало не очень романтично, но я также понимал, что рискую потерять женщину, которую любил. Поначалу она не восприняла мои слова всерьез.

«Паоло, нет, ты же сам не веришь тому, что говоришь. Опять ты за старое. Это просто слова».

Однако я был настроен решительно, и через несколько недель, когда мы снова встретились, я попытался убедить ее, что не шучу.

«Ну?» — спросил я.

«Что, ну?»

«Я серьезно. Мы женимся».

Выражение ее лица изменилось.

«Ты просто так это говоришь, — сказала она с дрожью в голосе. — Ты не шутишь? Ты уверен?»

Я лишь кивнул в ответ. В тот момент мы оба знали, что отныне будем вместе. Мы рассказали родителям о своем решении, и в следующем июле состоялась свадьба.

Было время, когда я много раз спрашивал себя, готов ли я к семейной жизни. Но как понять, действительно ли ты готов? И что значит быть готовым? Некоторые утверждают, что если ты готов, ты это просто чувствуешь. Здесь нет никакой логики. Я не совсем согласен. Как в любом другом деле, решая связать свою жизнь с другим человеком, ты рискуешь, ведь речь идет не только о любви, но и о доверии человеку, с котором ты хочешь стать одним целым.

Ее родители Фаусто и Франка обрадовались, когда узнали о нашем намерении. К этому времени они стали для меня почти родными. В тот год в Терни они относились ко мне, как к собственному сыну. Как–то в феврале я сильно простудился, и Франка настояла на том, чтобы я провел ночь у них и она могла за мной ухаживать. Мне выделили кровать в одной комнате со старшей сестрой Бетты Стефанией, и я сразу ощутил себя членом семьи.

Я многим обязан родителям Бетты, потому что тогда я был никем: тощий подросток с мечтой добиться успеха в футболе, который только–только начал встречаться с их дочерью. Они всегда заботились о других людях. Фаусто мог угостить обедом четырех бездомных, которых случайно встретил на улице. Он просто приводил их домой и говорил Франке: «Они голодные, мы можем угостить их чем–нибудь горячим. Ведь это не сложно, да?»