Дезире - [22]

Я обещала.

— Да. Поклянись всеми святыми. А то Наполеон не выносит, когда я знакомлюсь на улице. На этот счет у него взгляды старой девы. Послушай, подарит ли мне твой брат Этьен шелк на новое платье? Хорошо бы розовый! Ага, вот комендатура. Мне подождать тебя?

— Я думаю, что мне лучше идти одной, а ты подожди меня здесь. Пожми мне руку на счастье!

Она пожала мои пальцы и обещала ждать.

— Я буду читать «Отче наш», может быть это тебе поможет, — сказала она мне.

Я прижала пакет к груди, быстро пересекла площадь, вошла в здание и попросила доложить обо мне полковнику Лефабру.

Когда меня ввели в большую комнату и из-за письменного стола мне навстречу поднялась крупная, квадратная фигура полковника, я сначала не могла вымолвить ни слова.

Полковник был очень велик, у него было квадратное красное лицо и маленькие, плохо подстриженные усы. Он был в старомодном парике.

Я положила сверток на письменный стол, проглотила слюну и не знала с чего начать.

— Что в пакете, гражданка? Что вы хотите?

— В пакете кальсоны, гражданин полковник, а моя фамилия — Клари.

Выцветшие голубые глаза оглядели меня с головы до ног.

— Вы — дочь покойного торговца шелком, Франсуа Клари?

Я кивнула.

— Мы часто играли с ним в карты. Это был достойный всякого уважения человек, ваш отец. Что же я должен сделать с этими кальсонами, гражданка Клари?

— Этот сверток для генерала Наполеона Буонапарта. Он арестован. Мы не знаем, где он, а вы должны знать. В пакете еще пирог. Белье и пирог.

— Что общего у дочери Франсуа Клари с якобинцем Буонапартом? — медленно, не спуская с меня глаз, спросил полковник.

Меня бросило в жар.

— Его брат Жозеф — жених моей сестры Жюли, — ответила я.

— Но почему же пришли вы, а не его брат или ваша сестра?

Он смотрел мне в лицо, и мне показалось, что он отгадал мои мысли, что он знает все.

— Жозеф боится. Близкие родственники боятся, что их тоже арестуют, а Жюли плачет, потому что наш брат Этьен хочет отложить свадьбу. Это потому, что генерал Буонапарт арестован.

— Присядьте, — наконец сказал он, выслушав меня.

Я села на самый краешек большого кресла. Полковник вытащил табакерку и набил обе ноздри. Посмотрел в окно. Он, казалось, забыл обо мне. Потом он быстро повернулся ко мне лицом.

— Послушайте, гражданка. Ваш брат совершенно прав. Какой-то Буонапарт не пара для дочери Клари. Для дочери Франсуа Клари. Ваш покойный отец был очень уважаемым человеком.

Я молчала.

— Этот Жозеф Буонапарт, я его знаю… Он не военный? Но что касается Наполеона Буонапарта…

Я подняла голову:

— Генерала Наполеона Буонапарта!

— Что касается этого генерала… Его арестовал не я. Я выполнял приказ военного министра. Все офицеры, пользовавшиеся симпатией Робеспьера, арестованы.

— И… Что с ним станет?

— Я не знаю.

Поняв по его тону, что мне пора уйти, я встала.

— Здесь белье и пирог. Может быть, вы сможете передать ему?

— Не говорите глупостей. Разве вы не знаете, что он уже не здесь? Его отвезли в Антиб.

Это было как внезапный удар по голове. «Его увезли! Я его больше не увижу!»

— Но должен же он переменить белье, — сказала я невпопад. Слезы покатились из глаз и, хоть я их вытирала, лились и лились без конца. — Не сможете ли вы переслать этот сверток, полковник?

— Послушайте, дитя мое! Неужели у меня нет других забот, как кальсоны этого плута, этого молокососа, который позволяет называть себя генералом?

Я всхлипнула. Он чувствовал себя неловко и ерзал в кресле.

— Перестаньте плакать! — наконец сказал он.

— Не могу! — еле выговорила я.

Он встал из-за стола и подсел ко мне.

— Перестаньте же плакать!

— Не могу!

Я все-таки вытерла слезы и посмотрела на него. Его выцветшие голубые глаза выдавали сочувствие, которое он, может быть, хотел скрыть.

— Знаете, я не выношу слез, — сказал он, и я заплакала еще горше.

— Ну перестаньте же! — закричал он. — Прошу вас, перестаньте. Ну, хорошо, я выполню вашу просьбу, перешлю пакет в Антиб и напишу коменданту, коменданту крепости в Антибе, чтобы он вручил сверток Буонапарту. Вы довольны?

Я постаралась улыбнуться и пошла к двери. Уже взявшись за ручку, я поняла, что даже не поблагодарила его. Я вернулась. Полковник стоял у стола и с мрачным видом смотрел на сверток.

— Большое спасибо, полковник, — прошептала я. Он поднял глаза, прокашлялся и сказал:

— Послушайте, гражданка Клари, я хочу сказать вам две вещи по секрету. Первое — ему ничего не угрожает, этому якобинскому генералу. И второе — Буонапарт не пара для дочери Франсуа Клари. Прощайте, гражданка!

Полетт проводила меня почти до дома. Она продолжала болтать о розовом шелке, который она хотела получить в подарок от Этьена, о том, что м-м Тальен носит тонкие чулки тельного цвета, что Наполеон обрадуется пирогу, так как очень любит миндаль, о том, люблю ли яминдаль, правда ли, что у Жюли такое большое приданое, что можно купить виллу, и так далее…

Я не слушала ее. Одна фраза все время звучала в моем мозгу, повторяясь как рефрен: «Буонапарт — не пара для дочери Франсуа Клари!»

Вернувшись домой, я узнала, что Жюли настояла на своем. Свадьба не будет отложена.

Я села рядом с ней в саду и стала вышивать монограммы на салфетках. Букву «Б».