Дежа вю - [4]

— Дверь будет открыта, — хихикнула она.

Он взмок уже с головы до пят. Рвануть бы сейчас. Прямо сию минуту сесть в машину, выжать сто восемьдесят и через полчаса оказаться рядом с юным, крепким, нежным, совершенным телом!

Увы и ах. Придется довольствоваться тем, что есть. То есть ничем. Демонстративно повернутой к нему спиной. Жена, кажется, догадывается о чем-то, вот и отворачивается. Нельзя, чтобы она узнала, никак нельзя. И существует только один способ убедить ее, что все в порядке. Представив, что этот способ нужно будет опробовать немедленно, он едва не задохнулся от тошноты.

Ласкать дряблые груди, когда на другом конце города его ждут наливные горячие яблочки?!

Сдавленно дышать, уткнувшись в морщинистую шею… Черт, черт, черт!..

Может, отложить на завтра, а? Сколько недель он вот так уже откладывает? Запаникует женушка чего доброго, консилиум созовет, решив, что потенцию нужно срочно восстанавливать научным путем.

Он, конечно, изменял ей и раньше. Всю жизнь изменял. Но вполне нормально сочетал это с супружескими обязанностями. А сейчас вот… противно!

Ему вдруг пришло в голову, что можно устроить себе небольшой праздник, он ведь заслужил, честное слово, заслужил. Семью на ноги поставил? Поставил. Дом — полная чаша? Полная. Почему бы не отдохнуть хоть пару дней? И, заметьте, не в кабаке погулять с девками, не в баньке погудеть, не в казино расслабиться, а тихонечко поблаженствовать в объятиях милой.

Все выходные. А? Можно?

Для жены сочинить срочную командировку. В Сибирь. Тамошний филиал еще и не отстроен до конца, телефонов не имеется, так что проверить наверняка она ничего не сможет. Секретарше, конечно, будет звонить. Куда без этого? Обе старые грымзы! Когда-то на ресепшене у него сидела сногсшибательная красотка, и всяк входящий слюной захлебывался, и завидовали ему по-страшному. А потом красотку обнаружила законная супруга и закатила такой скандал, что легче было пообещать взять в секретарши убогую пенсионерку с костяной ногой, чем отстаивать прелестную нимфу.

Пенсионерка вскорости объявилась, жена ее сама отыскала среди многочисленной родни. Так что теперь он по всем статьям обложен — и дома, и на работе не продохнуть.

Зато у него есть его девочка, сладкая, молоденькая, жутко в него влюбленная. Ждет его. И он обязательно придет, и останется на все выходные, а там — гори все синим пламенем! Если жена пронюхает все-таки, сама не рада будет. В конце концов, это браки заключаются на небесах, а разводы — дело вполне земное.

ГЛАВА 3

Она не умела долго просыпаться, собираться со вкусом, потягиваясь и прислушиваясь к себе, чувствуя утро каждой прожилкой, любуясь, как откидывает вуаль седого февральского неба красотка-заря, чье дыхание сбивает с горизонта последние звезды.

Это долгое пробуждение, это томное возвращение к себе после сна — краткой версии смерти — привилегия натур романтических и тонких. Тина к тридцати двум годам знала определенно, что она — циничная стерва, которая выглядывает в окно только затем, чтобы убедиться, что синоптики не соврали и на улице по-прежнему зима, хотя вместо снега идет дождь, ветер порывистый, местами до… Словом, холодно, слякотно и противно. Хорошо, что у нее тепленькая шубка. А еще машина с хорошей печкой, удобными сиденьями и страховкой на все случаи жизни. Если и были у Тины какие-то утренние философские размышления, то они касались исключительно ее денег. Вернее, тех благ, которые они давали. И сборы на работу проходили под эти сладкие, жизнерадостные думы, и было время погладить себя по головке, и возгордиться, и всей душой, каждой клеточкой почувствовать свою силу.

Хозяйка жизни смотрела на нее из зеркала. Не барынька, которой все досталось с пеленок, которая могла позволить себе валяться в гамаке и обмахивать веером розовощекую, пухлую физиономию. Не слабая половина — приложение к богатому, знатному мужу — цепкими пальчиками обхватившая его член и кошелек.

Сама себя сотворившая королева.

Пусть за завтраком ничего кроме кофе она не успевает и строгий деловой костюм вовсе не похож на королевские одежды.

Тина бросила в зеркало последний, оценивающий взгляд, мурлыкнула от удовольствия и прошла на кухню. Конечно, давно пора завести домработницу, чтобы подавала ей к кофе хотя бы горячие бутерброды. Но об этом вспоминалось только по утрам, когда бутербродов не было. В остальное время суток их не было тоже, но за работой этот факт как-то даже оставался незамеченным.

В кухне было совсем темно. Тина щелкнула выключателем, и люстра над столом высветила чашки с блюдцами, вазочку с ее любимым соленым арахисом, салфетки, раскрытый «Путь домой» Жарова, металлический блеск барной стойки, на которой дружным строем замерла всевозможная техника. Одной рукой Тина прихватила орешки, другой включила кофеварку и, пока готовился кофе, пробежала глазами несколько строчек. «…Она не понимала, что значат его слова. Куда уж было понять, какой смысл таится во взгляде, в мимике, в движениях! Говорят, что мужчины и женщины — с разных планет, а ей показалось сейчас, что даже галактики ближе друг к другу, чем он и она. Наверное, стремиться изменить это — глупо. Только ей очень хотелось!..» Разве мужчины могут так думать?!