Деятельность вооружённых националистических формирований на территории западных областей УССР (1943-1949) - [49]

Карпатская Украина до 1945 года не входила в территориально-организационную структуру УПА. В 1939-44 гг. Закарпатье находилось в составе Венгрии, которая стремилась инкорпорировать этот регион. Венгерское владычество было менее жёстоким, чем немецкое в РКУ, а сеть ОУН ещё в 1930-х была там значительно слабее, чем в польской и румынской Украине. Среди карпатских украинцев (русинов, карпатороссов) идеи радикального национализма ОУН никогда не пользовались популярностью. Поэтому УПА ограничивалась отдельными рейдами в Закарпатье уже после изгнания венгров оттуда. С гонведами повстанцы, как уже было сказано, сражались на территории Галиции, да и то только в течение двух месяцев.

В то же время известны случаи вывода из окружения повстанческими проводниками венгров.

В 1944 году руководство ОУН-УПА пошло на компромисс с нацистами.

«Первые контакты представителей руководства ОУН-УПА и немецких спецслужб имели место в январе 1944 г. и продолжались до лета того же года. «Бандеровская группа ОУН пытается спастись от уничтожения с русско-советской стороны и ищет спасения у немецкой стороны», - так достаточно прямолинейно оценивалась ситуация, что складывалась в донесении руководителя полиции безопасности и СД в «дистрикте Галиция» в управление имперской безопасности (РСХА) в Берлине.[186] Реальным последствием переговоров было создание своеобразного «бартерного соглашения» - разведывательные данные про Красную армию в обмен на оружие».[187]

Весной 1944 года «Начальник «Абверкоманды 101» подполковник Лингардт сообщал, что ранее он проводил свою разведывательную работу главным образом через военнопленных. Под влиянием военных успехов Красной Армии «сейчас почти невозможно привлекать их (военнопленных) для использования в немецких интересах. По этой причине единственной возможностью для него остаётся использование людей УПА». За линией фронта «без связи с УПА его разведывательная деятельность была бы немыслимой». Начальник «Абверкомманды 202» подполковник Зелигер высказал аналогичные взгляды».[188]

В течение марта-июля 1944 года происходили конспиративные встречи уполномоченных полиции безопасности и СД Галиции с представителем высшего руководства ОУН (б) И. Гриньохом, выступавшим под псевдонимом «Герасимовский». Однако, никакой договорённости достигнуто не было. Только в начале осени 1944 года Гриньох в присутствии немцев встретился с находившемся в лагере Бандерой и проинформировал его о переговорах. Вскоре после этой встречи нацисты освободили Бандеру, Стецко и ещё около сотни членов ОУН (б). Впрочем, в тот же момент немцы освободили Боровца и Мельника, так что, вероятно, особого значения эти переговоры не имели.

Есть данные, что даже Р. Шухевич, главком УПА, поддерживал в 1944 году контакты с Абвером,[189] однако их достоверность, в связи с фактами о действиях УПА против украинско-немецких диверсантов в тылу КА, ещё требует подтверждения.

Определённое количество оружия немцы оставили с расчетом на то, что действия УПА в советском тылу будут хоть как-то ослаблять противника. Было немало случаев, когда повстанцы выменивали оружие на продовольствие у венгерских и словацких солдат, при этом оккупанты нередко обманывали повстанцев, выдавая оружие старых образцов и в количестве, меньше оговоренного. В разговоре с автором этих строк последний Главком УПА В. Коваль, в конце 1943-1944 гг. возглавлявший группу УПА-Юг, свидетельствовал: «Они нам давали винтовки, мы им – сало».[190]

Повстанцы стали союзниками немцев даже непосредственно на фронте. «Оценивая действия УПА Запад-Карпаты, немецкая разведка отмечала, что эта группа взяла под контроль перевалы в западных Карпатах и восточных Бескидах и «внесла большой вклад в то, чтобы предотвратить прорыв Советов через Карпаты на этом участке. УПА даже оказала помощь некоторым немецким частям, которые отступали.[191]

В любом случае, бои с повстанцами немцы продолжали до июня 1944 года. Одни люди и инстанции договаривались с повстанцами, другие в то же время против них воевали. Нередки были случаи и нападения повстанцев на одиночных бойцов, отступающие или разбитые части Вермахта с целью захвата оружия. При этом пленных солдат не уничтожали, а, разоружив, отпускали восвояси.

В конце войны под влиянием поражений на фронте военное руководство Рейха также несколько изменили отношение к повстанческой деятельности вообще, и УПА в частности. С начала 1944 года в немецких военных школах организовывались курсы, которые должны были в течение двух-трёх месяцев подготовить специальные разведывательно-диверсионные группы из украинских коллаборационистов и немцев. Их должны были выбрасывать с парашютом за линию фронта на территорию Западной Украины, где диверсантам рекомендовалось наладить связь и сотрудничество с УПА и организовать самостоятельные повстанческие отряды. Точно также планировали использовать парашютную бригаду Т. Бульбы-Боровца. Общая численность этих групп составила несколько сот человек, но в должной степени их не удалось использовать. Соль смелые планы стали известны советским органам безопасности. Практика применения немецко-украинских диверсантов благодаря оперативным действиям советской стороны на протяжении лета-осени 1944 года в целом себя не оправдала. Да и повстанцы далеко не всегда доброжелательно принимали высадившихся с парашютом диверсантов. В их отношении командование УПА издало специальное указание, «которым приказало задерживать эти группы, сформированные «из людей обманутых или принудительно мобилизованных из совсем положительных украинских патриотов» и после проверки органами СБ ОУН «переводить в УПА или боёвки, как обычных стрелков с правом аванса». «Если на той или иной территории, - указано далее, - будут появляться чужие национальные парашютные подразделения (власовцы, немцы), то последних, по возможности, обезоружить и уничтожить».