Деяния Вселенских соборов, изданные в русском переводе при Казанской духовной Академии. Том 6 - [5]

II.

Высочайшая грамата, посланная Георгию, святейшему архиепископу сего славного города Константинополя, нового Рима[44].

Во имя Господа и Владыки Иисуса Христа, Бога и Спасителя нашего, благочестивейший, мирнейший самодержец Флавий Константин, верный Богу во Христе Иисусе, император. Высочайшая грамата Георгию, святейшему и блаженнейшему архиепископу константинопольскому и вселенскому патриарху [45].

Хотя наша светлость постоянно обременяется военными и гражданскими смутами, но, поставляя на второй план все дела нашего христолюбивого государства, ради христианской нашей веры, которая помогает в войнах нам и нашему христолюбивому воинству, мы почитаем за необходимое послать вашему отеческому блаженству настоящую нашу благочестивую высочайшую грамату, которою просим и повелеваем вашему отеческому блаженству собрать в сем богоспасаемом нашем царствующем городе всех святейших митрополитов и епископов, принадлежащих к вашему святейшему престолу, для тщательного, при помощи всемогущего и милосердого Бога нашего, изследования давно уже явившегося учения о воле и действии в домостроительстве воплощения единого от Святыя Троицы Господа нашего Иисуса Христа, Бога нашего. Ибо по поводу этого учения произошло немалое несогласие между некоторыми лицами святой Божией Церкви. Повелеваем также известить о сем достопочтеннейшего архиепископа славного города Антиохии Макария, чтобы и он приготовил боголюбезных митрополитов и епископов своего престола к собранию сюда на собор с тою же целью. Относительно этого предмета мы уже обращались с увещанием чрез нашу высочайшую грамату к бывшему еще в живых Домну, святейшему папе апостольского престола древнего Рима. По переселении его от сего міра, святейший Агафон, недавно возведенный на папский престол упомянутого древнего Рима, получивши эту нашу грамату, назначил присутствовать при исследовании упомянутого учения: представляющих его собственное лицо, Феодора и Георгия, боголюбезных пресвитеров, и Иоанна, боголюбезного диакона, от лица же всего его собора — Иоанна, Абунданция и Иоанна, почтеннейших епископов, с прочими клириками и иноками. Ныне они явились к стопам нашим и подали нам два представления: одно от святейшего папы Агафона, другое от его собора. Итак, зная, что для нас первое и самое важное, как сказано выше, есть торжество православия, пусть поспешит ваше отеческое блаженство в скором времени собрать в наш богоспасаемый царствующий город упомянутых почтеннейших митрополитов и епископов, для рассуждения о вышепомянутом учении и для того, чтобы, при помощи щедрого и венчавшего нас Бога, составить непоколебимое и православное определение этого догмата. Бог да сохранит тебя на многие лета, святейший и блаженнейший отец.

III.

Послание Мансвета, епископа медиоланского, к императору Константину[46].

Светлейшему и мирнейшему государю, Богом венчанному, благочестивейшему императору Константину, Мансвет, недостойный епископ медиоланской митропольной церкви, и все святое братство епископов, собравшееся в этом великом царствующем городе, (желает) вечного о Господе спасения.

Признавая высоту императорского достоинства и регалии священнейшей власти вашего деда и прадеда дарованными свыше, и зная, что они заслуженно перешли к вам, вы должны идти по стопам тех, которых высокое положение вы наследовали: орудия Божии не должны быть различны там, где они обладают одними и теми же царскими скипетрами. Итак вы должны подражать правлению тех, кои оставили по себе памятники полезной деятельности. С самых первых начал жизнь развивается под влиянием того, что ум наш с удовольствием обращается к отеческим преданиям, сохраняя их твердо в памяти. И идя по пути предшественников, древних, он не может удалиться от закона справедливости и сойти со стези правды, потому что тот, кто не блуждает по распутиям и пропастям, идет всегда твердым шагом по проложенным путям. И ты, благочестивейший император, имеешь зерцала, в которых должен видеть отраженною свою деятельность. В самом деле, если мы рассмотрим деятельность высочайшего, одаренного великим умом. Константина, который с любовию посвятил Христу начатки своего рода и сделался виновником господства христианской веры, то подвиги его оказываются заслуживающими великой славы. Когда во время его царствования начала проникать в Церковь Божию заразительная, худшая всякого бедствия, болезнь нестерпимого тирана Ария, который дерзнул проповедовать, что в святой Троице три естества, т. е. три бога, то знаменитый государь, одушевляемый ревностию по православной вере, созвал святой собор 318-ти святых отцов в городе Никее, в области Вифинии. На этом святом соборе навсегда осуждена и поражена вечным проклятием змеиная хитрость нечестивой секты вместе с ее виновником Арием. После ее осуждения, святые отцы утвердили формулу правила о единстве православной веры и обнародовали главы канонических постановлений, которые мы принимаем со всяким уважением. После этого милосердейший и мирнейший император Феодосий открыл некоего Македония, который, будучи прельщен хитрыми уловками диавола, по внушению сатаны, объявил Духа Святого не единого естества с Богом Отцом, а тварью. И тогда созванный вышеупомянутым светлейшим государем Феодосием, в царствующем городе Константинополе, собор из 150-ти отцов связал виновника упомянутой дерзости узами анафемы вместе с ядоносными его измышлениями. С прекращением этого, тайный враг, обыкший всегда расторгать соединенное и разрывать тесно связанное, не оставил Церкви Божией в покое от своих нечестивых ухищрений. Явился человек греха, сын погибели, имеющий вид человека, но образ диавола, некто Несторий, скорее грабитель, чем пастырь константинопольской церкви, который возложил уста свои на небо, и язык которого влачился по земле. Он впал в такой ров погибели, что, напыщенный гордостью и безрассудною самонадеянностью, дерзнул сказать, что блаженная Мария не есть Богородица, а была материю простого человека, и, отрицая истину двух естеств, признал во Христе два лица, одно подверженное страданию, другое бесстрастное. По поводу этого, невыносимого для благочестивого слуха, учения собран был в городе Ефесе собор из 200 святых отцов. Во главе его стал блаженной памяти Кирилл, предстоятель александрийской церкви, облеченный авторитетом святого апостольского престола. Проникнутый пламенною ревностию по Боге, облеченный в щит веры и панцирь кафолической власти, он предал вечной анафеме виновника еретического заблуждения и сеятеля нечестия, упомянутого Нестория, вместе с его ядоносными учениями. После того два орудия нечестия, Диоскор, предстоятель александрийский, и Евтихий, архимандрит константинопольский, под благовидными предлогами, стараясь всюду проникнуть, подобно гангрене, возымели желание заразить язвою нечестивого убеждения некоторых простых людей. Они утверждали, что в Господе нашем Иисусе Христе до соединения — два естества, а после соединения — одно. Тогда преизящнейшим и христианской веры любителем, императором Маркианом созван был святой халкидонский собор, — достопочтенное собрание 630-ти отцов, посредниками которых были послы блаженнейшего Льва, предстоятеля римского. Их властию упомянутые еретики Диоскор и Евтихий были поражены анафемою и извергнуты из лона матери Церкви кафолической. Собравшиеся на этом святом соборе святые отцы, уничтожив все ухищрения еретической неправды и утверждая основания веры, составили символ православной веры, отличающийся изяществом выражений и красотою тонкой образованности, следуя при этом по стопам прежних отцов как святого никейского собора, так и константинопольского первого и ефесского, постановлениями которых украшается Церковь Божия во всей вселенной. В своих актах они постановили, что если кто дерзнет сверх того, что здесь постановлено относительно веры, прибавить или убавить, тот подлежит узам анафемы.