Девятый Замок - [6]
Впрочем, сын Турлога не зря родился в час зимней грозы. Не долго он радовал тьму своим страхом.
Арна-колдунья умерла через год после рождения Снорри.
Умирала долго и в одиночестве, как и положено ведьме. Ни звука не было слышно из её домика в лесу. Но вороны уже обсели окрестные деревья, ожидая, что вскоре Арна присоединится к ним в странствии между мирами. Арна не торопилась. Но и чёрные птицы были терпеливы.
Именно кружащие вороны и привели Асгерд к хижине ведьмы. Дочь Рекьи шла сквозь зимний лес, оставив дитя под присмотром подруги — у неё тоже был малыш. Не доверять же младенца мужу! Асгерд шагала сквозь чащу и сугробы, сквозь туман и свой страх. Она шла, потому что иначе было нельзя. Некая сила вела её, выдернув из домашнего тепла, — и она была частью той неведомой силы.
Хижина вёльвы оказалась заперта. Асгерд обошла её кругом, постучала, но ответа не было. Испуг сжал сердце — а вдруг Арна уже умерла, и теперь в её доме живёт кровожадный драугр?
Вдруг Асгерд заметила перо ворона, что плавно падало наземь. Она ловко извернулась и поймала его, не дав коснуться земли. Затем просунула его в дверной зазор и повернула. Перо хрустнуло, и вход в дом колдуньи открылся.
Асгерд начертала Руну Охраны и шагнула в предвечные сумерки.
Вёльва лежала в прихожей, прямо на полу, в тройном меловом круге. Её глаза глядели в потолок, не мигая. Казалось, она уже не дышит. Кожа её была подобна древнему граниту.
— Арна?.. — позвала Асгерд вполголоса.
Вёльва резко повернула голову на её голос. Асгерд вздрогнула, увидев стеклянные глаза колдуньи.
— Ко мне! — громко и властно сказала Арна. И Асгерд не посмела ослушаться.
Она склонилась над ведьмой, пересекла круг на полу. Теперь они были в одном кольце. А за кольцом не было ничего.
— Ты подходишь, — холодно рубила слова умирающая колдунья. — Ты услышала Песнь, поверила себе, пришла одна, нашла меня… Да и с пером Хуги догадалась, что к чему… Тихо, молчать! — яростно крикнула Арна, испугав Асгерд. — Не перебивать! Луна повелевает волнам схлынуть, настал час отлива, час зимней бури, река бежит в море, годы бегут сквозь кольцо, и грохочут великие жернова… Это не страшно, если ты не понимаешь голос камней — довольно и того, что камни понимают тебя, дочь Рекьи! Времени нет. Совсем. У меня — и подавно. Так что лучше тебе меня услышать.
— Я слышу, — дрожащим голосом прошептала Асгерд.
— У меня не было учениц. Так уж вышло. Ты могла бы — но у тебя семья, и кто я такая, чтобы…
Она рывком сорвала с шеи платок. Под ним покоился памятный янтарный амулет — птица, сжимающая в когтях колыбель. Сжала его в кулаке, точно хотела раскрошить. И протянула Асгерд.
— Возьми. Сохрани. Ищи новую эдду! Найдёшь — отдашь ей! Всё.
Асгерд молча приняла янтарный оберег из каменеющих ладоней. Она смотрела в серые глаза мёртвой валы. Там, в сером зимнем небе, летели чёрные птицы, летели из одного мира в другой, и она летела вместе с ними. Отныне Асгерд знала, что каждый город вирфов жив лишь потому, что везде есть своя ведьма, Ведающая Мать, вёльва-колдунья, младшая эдда. И если она, Асгерд дочь Рекьи, не найдет новую вёльву — Норгард станет прахом.
Асгерд вышла наружу, оставив в доме окаменевшее тело валы.
Вороны снимались с ветвей, тоскливо кричали, хлопали крыльями, и на белую землю шёл чёрный дождь. Вороны уходили. Среди птиц Асгерд видела белоснежную орлицу.
Арна означает Орлица на Скельде.
Орлица — священная птица праматери.
Асгерд заплакала, сжимая в руке янтарь…
Прошло несколько лет.
Асгерд дочь Рекьи искала новую вёльву. Искала, чтобы не занимать её место. А между тем, многие уже поставили её на это место, видя в ней не ручей, но — родник…
У них — у Асгерд, Турлога и их сына Снорри — было несколько лет.
Многим неведомо и это.
А счастье, как все знают, не вечно.
И потому однажды зимой Асгерд заблудилась в знакомом с детства лесу. Не иначе как злобные тролли заморочили ей голову колдовством. Или Маркенвальд-ётун рубил деревья в час волчьей пурги, да и привалил нехотя дочь Рекьи? Кто знает?
— Асгерд! Асгерд, милая! Асгерд!
Она была ещё жива. Но дышала тяжело, и свет её глаз — уже не вечный свет звёзд. Это неверное мерцание болотных огоньков, что готовы погаснуть в любой миг. Лицо её стало неподвижным белым настом, и лишь губы дергались, точно хотели сойтись в улыбке…
— Ту… Тур… — голос слаб, как первый лёд.
— Тихо, моя Аса! Тихо! Потерпи…
Шестеро парней суетились вокруг раненой. Был там и Ругин-гальдрар в своей хвостатой шапке, которую не снимал никогда и не перед кем. Он слыл злобным старикашкой, но сейчас это стало не важно.
— Держите здесь и здесь, — говорил колдун, помогая сам и стараясь не смотреть в глаза Турлогу, — осторожно поднимаем, дело очень плохо. Так… вот… ещё, влево… ВЛЕВО, недоумок… всё. Можно везти в дом — потихоньку, не трясите!
— Она будет жить? — вцепился Турлог в знахаря.
— Убери руки, — холодно бросил тот.
Не глядя в глаза.
Вдруг из леса вылетел комочек рыжего огня. Проскользнув между взрослыми, Снорри застыл рядом с санями. Остановились и остальные. Турлог заметил сына, но лишь молчал…
Снорри склонился над матерью. Приобнял её. Очень осторожно.
В Северных Землях случилось небывалое: сын короля карликов-двергов при помощи колдовства соблазнил дочь конунга Западных Заливов! Когда от их связи родился ребёнок, его вынесли на скалы умирать, но родичи со стороны отца подобрали его и воспитали при дворе подгорного короля. Когда ему сравнялось четырнадцать, он ушёл из дому, чтобы испытать себя на дороге чайки, стать настоящим викингом и скальдом и вырастить свою судьбу. На родине соплеменников своей матери, в суровой Стране Заливов, он обрёл друзей и врагов, познал и унижение, и славу, попал под покровительство легендарного вождя викингов Арнульфа Седого и под его руководством сделал первые шаги на китовой тропе, как на Севере называют Море.
Хаген Альварсон. Скрипач и фоссегримРодовая сага, народная норвежская сказка, хвэнтези. Что-то в этом духе. Разумеется, перевод с украинского. Особая благодарность Михайлову С. — сам знает за что:))
Второй роман о приключениях Хагена и его друзей. Парни косплеят ведьмака, немножко беспределят в Зелёной Стране, борятся с коррупцией на отдельно взятом острове и устраивают личную жизнь. В тексте традиционно присутствуют сцены насилия и обсценная лексика. Последнюю главу, где Хаген устраивает всю компашку на постоянную работу, на всякий случай не выкладываю. Будем считать, её крысы съели.
Как вы поступите, если будете знать, что случится завтра? А если узнаете свое будущее на месяц? Или на год? Если предначертано нечто пугающее и ужасное… Только точной даты нет… А каково это — знать, что всем ваших близким грозит неминуемая гибель? Может, они и выживут, но их существование станет таким тяжким, что они будут искренне завидовать мертвым… Кто сможет спасти вас от судьбы более горькой и мучительной, чем смерть? Кто сможет изменить себя так, что изменит целый Мир?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Он очнулся по ту сторону арки среди тысяч людей, не помня своего имени. Единственное, что сообщили — на следующий этап пройдет только половина. Остальные — умрут. И кто же станет покровителем безымянного человека, что волею судьбы скоро обретет новое имя?
Давным-давно, в волшебной стране Эквестрии… на смену идеалам дружбы пришли алчность, паранойя, война. В итоге мир был уничтожен огнём бесчисленных мегазаклинаний и цивилизация, какой её знали раньше, перестала существовать. Но город Хуффингтон выстоял. Мир раскололся, но зловещие, пропитанные радиацией башни «Ядра» остались стоять. Ранее — центр научных исследований военного времени, ныне — потрепанный временем дремлющий город, полный отравленных тайн и опасных сокровищ. Неуверенная в себе кобыла-единорог, обременённая чувством вины, оказывается втянута в паутину интриг Хуффингтона.