моря и реки, горы и леса,
и только воздух жизни сильно гаже,
чем созданные Богом чудеса.
* * *
Мир сейчас на тихом перекрёстке,
скука души юных бередит,
снова скоро выйдет на подмостки
пламенный убийца и бандит.
* * *
Весьма разнообразно время множит
в нас перемены личного всего;
дерьмо, конечно, стать иным не может,
но дивны превращения его.
* * *
На мир и на людей мои воззрения
болтаются, как овощи в борще,
весьма правдоподобны подозрения,
что я их не имею вообще.
* * *
В русскоязычной всякой местности
плетя со сцены монолог,
я стриг наличные с известности,
платя усталостью налог.
* * *
Танцуют люди пожилые,
и я приязнен к парам слипшимся:
уже едва-едва живые,
но дышат духом сохранившимся.
* * *
Из самых лучших побуждений
впадают выросшие люди
во блуд высоких заблуждений,
ибо уютней жить во блуде.
* * *
Смерть – эпизод обыкновенный,
извечный, всехний и повсюдный,
как будто сон – самозабвенный
и непробудный.
* * *
А кто отыщет завтрашнюю нить,
тот явит и харизму, и кураж,
и новый миф сумеет сочинить,
чтоб мы опять поверили в мираж.
* * *
Возраст мой, весьма осенний —
объяснение тому,
что согласен я со всеми,
но не верю никому.
* * *
Плывёт отара облаков,
а я внизу притих;
на свете много мудаков,
и я – один из них.
* * *
Недавно старый друг ушёл туда,
где нет ни воздыханий, ни печали;
недолгие остались нам года,
чтоб мы в его отсутствие скучали.
* * *
Пред ними склонялись и падали ниц,
а ныне их имя безвестно,
на свалке истории множество лиц,
которым на свалке и место.
* * *
Меняется в мире любая погода,
и в день обращается ночь,
в российские двери стучится свобода,
но всё достучаться невмочь.
* * *
Встаньте, дети, встаньте в круг,
вы состаритесь не вдруг,
но придёт и ваш черёд,
и растает хоровод.
* * *
Как небожитель, полна эгоизма
и несомненно колдунья,
муза истории жутко капризна,
стерва, шалава и лгунья.
* * *
Похоже, сбылись все мечты,
я рад житейским обстоятельствам;
спасибо, Господи, что Ты
не наделил меня стяжательством.
* * *
Скользят, меня минуя, взоры дев,
и я на них внимание не трачу,
но, на меня секунду поглядев,
младенцы плачут.
* * *
Забавно, как мало тревожимся мы,
спасительный выдохся страх,
по миру несётся дыханье чумы,
а нюх наш ослаб на пирах.
* * *
Я прочёл уйму книг
и набит мой чердак —
то ли мудрый старик,
то ли старый мудак.
* * *
Безумных лихолетий череда,
эпоха ослепительной беды —
уплыла, не оставив и следа,
поскольку похоронены следы.
* * *
Фортуна привела меня в нирвану,
и думается мне, когда устал:
не зря душевно предан я дивану —
весьма достойный это пьедестал.
* * *
Нас годы загнуться зовут,
пустеют родные пенаты,
но женщины дольше живут,
поскольку они не женаты.
* * *
Любое благородное деяние,
все добрые дела, какие были, —
с годами обретают воздаяние;
обычно адресат уже в могиле.
* * *
Конечно, кротость и смирение —
очаровательные свойства,
но чахнут разума горение
и дух, лишённый беспокойства.
* * *
Меня не постигнет высокая участь,
и свет не прольётся на мыслей дремучесть,
поскольку состарился, благополучен
и тихости нрава жестоко обучен.
* * *
Ошибки, глупости, оплошности
я совершал от резвой живости,
но никогда красивой пошлости
не предавался по брезгливости.
* * *
Люблю своё былое отдалённое,
где музыка игралась не по нотам;
какое было время воспалённое,
каким я был потешным обормотом!
* * *
Вряд ли осознать сумеют внуки
жизни прошлой горькие детали:
в наше время сволочи и суки
всюду очень сильно процветали.
* * *
Добродушное и непоспешное,
хотя, может быть, очень убогое,
теплю я убеждение грешное,
что и Бог нам обязан за многое.
* * *
Уже полвека я пишу
и слышу в тишине,
как мирозданья рваный шум
полощется во мне.
* * *
Нам солнце обаятельно лучится,
и на душе теплее от него,
а Ленин заповедал нам учиться,
но не сказал – чему и у кого.
* * *
Все порывы суеты никудышной
я давлю в себе железной рукой,
перейдя на незаметный, неслышный
и блаженный, как нирвана, покой.
