Девятое правило волшебника, или Огненная цепь - [7]

— Разве вы не помните, как хочется сохранить то чувство? Разве вы не помните, как отчаянно вам хотелось, чтобы это было на самом деле? — Никки слегка коснулась места, куда попала стрела, и где теперь была целая плоть. — После того, как я исцелила тебя, наступил тяжелейший кризис. Ты погрузился в сон, полный сновидений. Ты принес эти отчаянные иллюзии с собой. Ты слился с видениями, потому что этот сон длился дольше, чем любой обычный сон. Этот долгий сон, эта утешительная иллюзия, эта божественная тоска имела много времени, чтобы просочиться в каждый уголок твоего сознания, заполнить каждую часть твоего разума и стать реальностью, как сказала Кара, но из-за долгого времени, что ты спал, она получила даже большую власть. Теперь, когда ты очнулся от этого длинного сна, тебе просто трудно понять, какая часть видений была сном, а что было на самом деле.

— Никки права, лорд Рал. — Ричард не помнил, чтобы Кара когда-нибудь еще выглядела такой мертвенно-серьезной. — Вам это приснилось, как приснилось завывание волка. Это похоже на прекрасную мечту — эта женщина, и вы женились на ней, но все-таки это мечта.

В сознании Ричарда словно бушевал вихрь. Кэлен была лишь мечтой, вымыслом, воображением, бредом, и это ужасало. Если то, что они говорили, было верно, он не хотел бы просыпаться. Если это было правдой, он хотел бы, чтобы Никки никогда не излечивала его. Он не хотел жить в мире, где не было Кэлен.

Он пытался нащупать почву в море темного хаоса, слишком ошеломленный, чтобы искать способ побороть такую бесформенную угрозу. Его смущало, что он не помнил большую часть этого испытания. Его уверенность в том, что он считал правдой, готова была рухнуть.

Он остановил себя. Знать всегда лучше, чем верить опасению, и тем самым давать этому жизнь. Он не мог понять, как они поверили в такую чудовищную мысль, он знал, был уверен, что Кэлен не была сном.

— После всего что вы обе разделили с ней, как можете вы позволить себе говорить, что Кэлен — всего лишь сон?

— Действительно, как, — спросила Никки, — если то, что вы говорите правда?

— Лорд Рал, мы никогда не были бы столь жестоки, чтобы пытаться обмануть вас в чем-то, столь важном для вас.

Ричард прищурился в их сторону. Могло ли это быть? Он отчаянно пытался понять, была ли хоть какая-нибудь возможность, чтобы то, что они говорили, было верно.

Его кулаки напряглись.

— Прекратите, вы, обе!

Это был призыв к здравому смыслу. Он не хотел, чтобы это выглядело как угроза, но так уж вышло. Никки отступила на полшага. Лицо Кары слегка побледнело.

Ричард не мог успокоить ни дыхание, ни мчащееся сердце.

— Я не помню своих снов. — Он посмотрел по очереди на каждую из них. — Еще с тех самых пор, как я был маленьким. Я не помню никаких снов ни когда был ранен, ни когда спал. Ни одного. Сны бессмысленны. Кэлен — нет. Не делайте со мной этого, прошу вас. Это не помогает, а делает все только хуже. Пожалуйста, если что-то случилось с Кэлен, я должен это знать.

Вот оно! С ней что-то случилось, и они думают, что у него еще недостаточно сил, чтобы выдержать новости.

Нахлынуло худшее опасение, когда он вспомнил, как Никки сказала, что не умеет воскрешать мертвых. Может, они пытаются оградить его от этого?

Он стиснул зубы, чтобы держать голос под контролем и не сорваться на крик. Где Кэлен?

Никки осторожно наклонила голову, будто прося прощения.

— Ричард, она существует только в твоем воображении. Я знаю, такие вещи могут казаться очень реальными, но это не так. Ты выдумал ее, еще до того как был ранен… вот и все.

— Я не выдумывал Кэлен. — Он снова вопросительно обернулся к Морд-Сит. — Кара, ты была с нами больше двух лет. Ты воевала вместе с нами, защищала нас. Когда Никки была Сестрой Тьмы и привела меня сюда, в Древний Мир, ты помогла мне и защищала Кэлен. Она спасла тебя. Вы разделили и вынесли такое, чего большинство людей не сможет даже вообразить. Вы стали друзьями.

Он указал на ее эйджил, оружие, напоминавшее короткий и тонкий кожаный стержень, висевший на тонкой золотой цепочке на ее правом запястье.

— Ты даже назвала Кэлен сестрой по эйджилу.

Кара стояла жесткая и немая.

Признание Кэлен сестрой по эйджилу было неформальным, но очень почетным знаком уважения, почестью от бывшего смертельного врага, женщине, заслужившей уважение и доверие Кары.

— Кара, возможно сначала ты и была лишь защитником лорда Рала, но для меня и Кэлен ты стала больше, чем телохранитель. Ты стала членом семьи.

Кара охотно и без колебаний пожертвовала бы жизнью для защиты Ричарда. В исполнении этого долга она была безжалостна и бесстрашна.

Но была одна вещь, которой Кара действительно опасалась.

Это опасение было ясно видно в ее глазах.

— Спасибо, лорд Рал, — наконец сказала она кротким голосом, — что мне нашлось место в вашей чудесной мечте.

Дрожь предчувствия холодной волной прошла по телу Ричарда. Он провел рукой по голове, приглаживая волосы. Эти двое не обманывали его из страха сообщить плохие новости. Они говорили правду.

Правду, как они ее видели. Правду, ставшую кошмаром.

Он не мог заставить разум работать, не мог найти во всем этом никакого смысла. После всего, что они разделили с Кэлен, после всего, через что они прошли вместе, было невозможно осознать, как эти две женщины могли говорить ему такое.