Девятая книга - [10]

Не торопись порвать с душой,

Уже тебе принадлежащей

Хотя бы тем, что листобой

Над той и этой – настоящий.

Зелёный лист ветра смели,

В свой час его окрасив в охру.

Свой изумруд нашла в пыли.

…Храню, покамест не оглохну

От воя снежного... Буран

Железной челюстью скрежещет…

Скрежещет, как железный кран,

Нечеловечески зловеще.

С нутром сметёт он старый дом,

Где отблеск счастья полз на лапах

К окну – хотя бы и с трудом –

Взять листик в солнечных накрапах.

* * *

Ты, ноябрь, кому оставил листья?

Чувствую: не все они опали.

Лжив, случаен приступ бескорыстья –

Будто душу

Летом покарали.

Летом, бритвы лезвия острее:

Даже под загаром кожу ранит.

Верю в жизни свету снеговея:

Каждая снежинка – многогранник.

Не мешай поставить всё на место.

Постигаю позднюю науку –

Представляю: в темноте подъезда

Ты зиме целуешь в стужу руку…

А потом с трудом идёшь по листьям,

Ноябрём урóненным под нóги…

И честишь его за бескорыстье,

За подъёмы, что мягкú, пологи.

Как тебе безбожно одиноко! –

Потому что в дом вошла без стука

Та, чей ключ в замке нашла защёлка

И открылась… просто и без звука.

* * *

Стали встречи

Как будто сплошные разлуки…

В.Соколов

«Стали встречи как будто сплошные разлуки», –

Как об этом не думать, когда

И большая любовь не возьмёт на поруки,

Если в сердце погасла звезда?

Как порою бывало тебе одиноко!

Но сейчас сиротливо вдвойне,

Оттого, что второе и первое око

Видит с третьим почти наравне.

Не бросаю уже осторожного взгляда

На вершину столетней сосны

Оттого, что мне помнить о воле не надо:

Пусть закаты, как веки, красны.

Чую: ветреной будет назавтра погода,

Но ещё не грядёт ледостав,

Потому что о том говорит мне ломота

В повидавших чуть больше костях.

Станут скованней речи, доверчивей лица

В те короткие полдни у встреч,

А когда ледоставу реке подчиниться,

То, дай бог, ей помедленней течь.

И едва ли польются текучие звуки

Под водою, – что вся изо льда.

…Стали встречи как будто сплошные разлуки

С речью, –

чтоб

разойтись

навсегда.

* * *

Ноябрь берёт своё:

И с этим не поспорь.

И ледяной – к лицу

Ему, пожалуй, панцирь.

Ноябрь венчают мгла,

И лёгкий сплин, и хворь,

Хотя тишайший снег

Кружúтся в плавном танце.

Ноябрь – пора утех,

Доступных старикам.

Кастрюльку – на плиту.

(Осталась булка к чаю.)

Не уронить б куска

Их скрюченным рукам.

…За вкус же кипятка не отвечаю.

Какой тишайший снег!..

Вверх голову задрать,

Впитать щеками, лбом, –

Расплавя льдышки в капли…

…Зажать бы в кулаке

Резных снежинок рать, –

Да руки, как назло, озябли и ослабли.

О, чуткая душа!

Ты всё ещё жива.

За что благодарю

Я Господа…

О Боже,

Под панцирем льдяным –

Зелёная трава

В угоду ноябрю

Живёт, – ещё пригожа!

* * *

Белый снег выпадал,

Заполняя пространство,

Где под коркою льда

Слой остывшей воды

Распластался,

Как летних дождей постоянство,

Небесам благодарных за их же труды.

Вдоль полоски воды

Много дней я ходила,

Чтобы только о манне с небес не забыть:

Мой шиповник

Зима белым зельем поила –

Вот и спрятал шипы, прежде, чем заострить.

Как цвели лепестки в мае,

Зло отгоняя! –

То есть с севера ветры…

С югόв суховей

Не пускала сюда птичек розовых стая.

…Ну а снег – красногрудых пригрел снегирей.

МОЕМУ ВЕКУ

Век безбожный, твоё мы ковали железо,

Как учили, ковали – пока горячо!..

…И больная рука так болит от пореза!

И от вывиха ноет, и ноет плечо…

Даже женщине меч в белу руку вложили.

И назвали по-доброму: Родина-мать.

Как болят у неё на руке сухожилья!

Как ей трудно на облако меч поднимать!

Дорогая моя, плача, петь о любви мне

Разрешила не власть, а Всевышний, Господь.

Не безмужняя я: четверть века в могиле

Дотлевают и косточки мужа, и плоть.

В серебре головы – сеть железных заколок.

Их не прячу под вдовий, под чёрный платок.

…Мужиков убивает немецкий осколок,

Постепенно сужая живой кровоток.

Остаёмся одни на земле ослабевшей,

Начинённой железом, готовым взлететь

И жестоко разделать

Всех лучик согревший, –

Остаёмся, чтоб лучик по-бабьи отпеть.

ПРЕДТЕЧА СУДЬБЫ

И не хотел бы, но от бед

Тебя судьба не охранила.

…А от судьбы куда ж тебе

Бежать, когда в глазах поплыло?!

Какая волглая жара!

И по асфальту гонит август,

Судьбы ломая леера, –

И охлаждает за ночь влагу –

Ту, что копилась ровно жизнь:

Она горькá, тиранит сердце…

…Там, за тобою, – оглянись! –

Стоит другой судьбы предтеча.

И потому давай дыши

Своей – единственной! – в затылок.

Жаль, не дала прожить в тиши

Остаток дней?..

Но ветвь развилок,

Как молодой июль, крепка:

Куда б ни шёл, с бедой столкнёшься –

Сам от проволглого сучка

Корою-кожей оторвёшься.

ОБРАТНЫЙ ПОХОД

Куда полечу, если крылья отваги

Устали, поникли, лежат по бокам?

Пропитаны временем, тяжестью влаги;

Их каждое пёрышко – старенький хлам.

От неба бездонного ждать милосердья

Едва ли мне хватит унылых минут.

С землёю сырой состоялась беседа:

Нагрянут дожди – в мир дождей окунут.

…А после – взлетай, если хватит силёнок.

Из старости – в зрелость обратный поход?!

…Уж лучше играться в песке, как ребёнок.

Совать кулачонки, как пряники, в рот.

А пряник – не кнут, – а предел изобилья

На нашей к столу опоздавшей Руси.

…А как же живут в нас икаровы крылья?

И каждый – хоть раз! – их полётность вкусил?