Девять золотых нитей - [5]

Марсила придвинулась ближе.

— Значит, мы тоже должны считать их своими правителями? Да? Скажи честно, бывшая Хранительница!

Лета вздохнула.

— Да, придется пока считать их правителями.

Она наконец повернулась к детям лицом. К детям? Если не считать Робара, то в их лицах, в их глазах детского было совсем мало. Слишком много им уже довелось пережить; слишком мало они видели хорошего в своей жизни. Но и это было частью работы по созданию Пути; именно так требовалось Ткачу переплести нити… И во мраке за спиной каждого из этих детей слабо маячило видение иного будущего.

— Зачем же ты пришла сюда, госпожа моя? И последуют ли за тобой другие? — с надеждой спросил ее Орффа.

— Я пришла потому, что была призвана. Но я одна. — Она сказала им правду. — Мои… Мой народ перебрался в другие места. Похоже, я одна навечно привязана к этому месту и к этому времени.

— Это какое-то волшебство! — И Тиффин указал на ее посох, что лежал на столе. — А теперь ты одна против многих. Эти проклятые всадники захватили земли от Дальней реки до моря, от подножия горы Смор до Глубокой Иены!

Лета внимательно посмотрела на Тиффина. Макушкой со стоящими торчком волосами он едва доставал ей до плеча, но крепкие ноги его стояли твердо, чуть расставленные в стороны; кулаки были с вызовом уперты в бока.

— Ты говоришь со знанием дела… — заметила она.

И удивилась: мальчишка улыбался.

— Да, мы кое-что узнали, но только не с помощью колдовства, госпожа моя! Ты нашла нас тут и, наверно, решила, что мы все время тут и торчим? Однако и у нас есть кое-какие возможности, чтобы узнать, что творится за горой, — и совсем не с помощью снов!

Лета прикусила губу. Она вполне верила тому, на что он намекал. Этот мальчик действительно вырос в этих горах, а не на побережье и многому успел здесь научиться; молодые все схватывают быстро, особенно когда в том есть необходимость…

— Ну что ж, это значит, что вы использовали глаза и уши с пользой для себя. — Она коротко и одобрительно кивнула. — И это хорошо. Что же вам удалось узнать «без помощи колдовства»?

Орффа, сердито оттолкнув Тиффина, не дал ему ответить и буркнул:

— Вполне достаточно.

— А демоны вас тут не тревожили? — спросила Лета.

— Они послали сюда отряд своих разведчиков, — снова заговорила Марсила. — Они пробирались по той же морской дороге, что и ты, но там неожиданно случился обвал, тропу завалило, и им пришлось разбить лагерь и переночевать…

Тут Тиффин заулыбался во весь рот; близнецы тоже.

А Марсила продолжала:

— Им очень… не понравилось то, что они увидели и услышали той ночью. Нам они тоже очень не понравились, но мы догадались, что они вроде бы охотятся совсем не за нами. В общем, они разбежались… А некоторые бросились в реку. Гуртен сразил одного стрелой — он у нас отличный стрелок, а двоих или троих мы забросали камнями. Нам очень хотелось добыть оружие, но река все забрала себе. И их тоже. А нырять мы не осмелились. Но с тех пор они той дорогой не ходили ни разу. И дело было не в нас. Не только в нас… — Марсила помолчала. — Нет, здесь было что-то еще… Мы это все время чувствовали. Хотя оно никогда не пыталось нами завладеть… Оно действовало только против них…

Ласта взяла Марсилу за руку и сказала:

— Здешние скалы порождали живые тени!

— Значит, древние стражи все еще держатся, — кивнула Лета. — Но они не предназначались для борьбы с теми, кто сам борется со злом. А здесь, — она повела рукой вокруг, — существовала обитель мира и покоя. Убежище — под знаками земли и воздуха, огня и воды. — Она помолчала и, указав на котел, спросила: — Ну что, может быть, мы все-таки поедим? Плоть точно так же нуждается в пище, как ум — в знаниях.

Но думала Лета совсем о другом. Здесь сплелись странные нити, которые соединить воедино могла только опасность. Отпрыски землепашцев и пастухов, воинов и знатных семейств — они сошлись вместе случайно, но, похоже, уже успели объединиться. Случайно ли?

«Нет, — думала она, — скорее всего, случайностью это не было!»

Они принесли миски и выстроили их в ряд на столе. Некоторые посудины были металлические, покрытые царапинами и щербинами, потемневшие от времени; эти они, должно быть, нашли в замке. Но рядом с ними стояли и мисочки из коры, ловко сшитой с помощью тонких щепочек. Лета передала черпак Марсиле и смотрела, как девочка аккуратно, равными порциями разливает похлебку. Одну из мисок она отставила в сторонку. Лета встала, взяла миску и быстро сказала:

— Это, наверное, для вашего часового? Я с удовольствием ему отнесу.

И, прежде чем кто-нибудь успел возразить ей, вышла из столовой. Тьма вокруг была такая густая, что ее не мог рассеять слабый свет вделанных в стены шаров, но Лета шла уверенным шагом человека, который отлично знает дорогу, и, выйдя за ворота замка, легко нашла лестницу и поднялась на стену.

— Не стоит зря размахивать ножом, — спокойно сказала она, скорее услышав, чем увидев движение руки Гуртена. Она чувствовала, что он прячется рядом, среди камней. — Вот твой ужин, часовой. И твоя смена.

Он вышел к ней из темноты, словно и сам был сгустком тьмы. Посох в левой руке Леты слабо светился. Гуртен сразу же потянулся к миске, но ножа из руки так и не выпустил. Лета сделала вид, что не замечает его напряжения и тревоги. Взмахнув посохом, она провела им по внешнему краю парапета, который немного защищал их от залетавшего на крепостную стену морского ветра.