Девять жизней Роуз Наполитано - [10]

Думал. Прошедшее время.

– Я не хочу тебя отпускать, Люк.

– Я тоже не хочу. Но я должен. Должен.

Часть вторая. Больше Роуз. Жизни 2 и 3

ГЛАВА 6

15 августа 2006 года

Роуз, жизнь 2

Люк стоит с моей стороны кровати. Обычно он туда не подходит. В руке у него банка с витаминами для беременных. Он трясет ее, как пластиковую погремушку.

Звук глухой и тяжелый – банка полна.

В том и проблема.

– Ты же обещала, – говорит Люк.

– Иногда забываю, – признаюсь я и делаю шаг к мужу.

Его плечи опускаются.

– Роуз. Ты обещала…

– Знаю…

– Тогда почему ты их не пьешь?

– Пью. Просто не каждый день.

Люк снова трясет банкой.

– Она почти полная. – Открывает ее и заглядывает внутрь.

Я подхожу к кровати и сажусь на край, сваливаюсь кулем, образчик измученной жены. Вопрос о моем материнстве всегда маячит где-то на горизонте. Деревянные половицы поблескивают на свету.

– Наверное, я принимаю их нерегулярно.

Люк подходит и садится рядом, матрас прогибается под его весом, притягивая нас друг к другу.

– Я думал, мы хотим попробовать, Роуз.

– Я сказала, что буду пить витамины. Больше я ничего не обещала.

– Но мне казалось, это значит, что ты рассматриваешь возможность завести ребенка.

– Я старалась рассматривать.

Люк поворачивается ко мне. Чувствую его теплый взгляд на своем уже разгоряченном лице.

– Я старалась для тебя, – объясняю я. – А потом перестала.

– Почему ты мне не сказала?

Я моргаю. На голове у Люка торчит вихор, мне это всегда так нравилось. У меня ёкает сердце. Хочется, как обычно, пригладить прядь, но я ничего не делаю. Не теперь.

– Я боялась говорить. Знала, что ты расстроишься. Переживала, что скажешь.

Люк издает вздох – долгий, тяжелый, какой-то не такой. Что это? Принятие? Разочарование? Отчаяние? Банку с витаминами он все еще сжимает в ладонях.

– И что мы теперь будем делать? – спрашивает Люк.

– Не знаю.

– Нет, знаешь. – На сей раз в голосе мужа отчетливо слышны гнев и сарказм.

– Не будь таким, – говорю я.

– Каким? – огрызается он.

Я вдруг словно разделяюсь, разрываюсь надвое – женщина и жена. Одна половина хочет вырвать из рук Люка банку и изо всех сил швырнуть в стену, а вторая – исправить непоправимое, перескочить бездонную пропасть, которая разверзлась между нами и которую ни я, ни Люк не в силах преодолеть.

Верх одерживает вторая.

Я беру ладонь Люка, и в ту же секунду, как дотрагиваюсь до мужа, как наши руки соприкасаются, его гнев угасает.

Между нами расцветает крошечный огонек надежды.

* * *

– Я не передумаю, так и знай, – сказала я Люку уже, кажется, в тысячный раз. К тому времени мы встречались больше года. – Никогда не хотела детей и не собираюсь менять мнение.

Я намеревалась донести свою мысль ясно – безошибочно и безвозвратно.

Мы сидели у родителей Люка, наверху, в небольшой гостевой комнате, которая также служила кабинетом. Это был не первый мой приезд, и каждый раз, как мы сюда возвращались, наши отношения казались чуть серьезнее, чуть ближе к «долго и счастливо». В тот вечер мы с мужем собирались на ужин – веселый и замечательный, потому что в ту пору я еще нравилась его родителям.

– Я тоже не хочу детей, – сказал Люк.

Он повторял мне это уже много раз.

– Ты должен действительно так думать.

– Я и думаю!

– Правда?

– Да. Хватит сомневаться во мне, Роуз. Это бесит. – На лице Люка появилось страдальческое выражение. – И вообще, для меня важна фотография. Если мы заведем ребенка, возможно, придется подыскать другую работу. Фотографу непросто свести концы с концами, сама знаешь.

– Да, и это никуда не годится, – кивнула я.

– Именно. И потому хватит предупреждать меня о детях. Доверься мне.

Мы стояли на небольшом ковре между столом и раскладной кроватью. Я не хотела доводить до ссоры, но всякий раз, как только поднимала эту тему, разговор уходил в сторону. Я злилась, пока не выплеснула свой гнев.

– Я не в тебе сомневаюсь, Люк. Но мне много лет приходилось объяснять людям, что я не хочу детей, и ни один человек не воспринимал меня всерьез. Какие-то гребаные «Желтые обои»[2], где никто не верит женщинам на слово.

– Роуз, не расстраивайся…

– Людям хватает наглости заявлять, что я просто не встретила подходящего мужчину, раз не хочу от тебя ребенка! Но я на сто процентов уверена, что не стану рожать и что ты для меня – самый подходящий мужчина.

Лицо Люка слегка покраснело. Похоже, он был счастлив.

– Я – тот, кто тебе нужен, – сказал он.

Полное уверенности заявление.

– Да, – ответила я, – кроме тебя мне не нужен никто.

– Это самое главное, – просияв, сказал Люк.

И я тоже разулыбалась.

Он обнял меня за талию. Я смотрела на него снизу вверх. Если б я только знала, как легко обожание может превратиться в обиду. Помогло бы это нам? Или вовсе помешало бы пожениться?

– Я так тебя люблю, – сказала я, и мать Люка позвала нас ужинать.

Через два дня мы обручились.

Если б только. Если бы.

Если бы важна была одна лишь любовь.

Глупые. Мы были такие глупые.

Или только я? С чего я взяла, что Люк поверил моим словам, когда больше никто не верил? Почему я решила, что он – единственное исключение?

* * *

Наклонившись, муж ставит банку с витаминами на пол между кроватью и стеной. Она смотрится так странно и неуместно. Одиноко.