Девять жизней - [122]

Теперь мне действительно показалось странным, что Глория не рассказала своему боссу Эшби о тех фактах, что она обнаружила, изучив дела Гордона. Почему она сберегла эту информацию для Риштона? Я начинал сомневаться в правильности своих прежних умозаключений.

– Будет лучше, если вы отдадите мне Либерти прямо сейчас, – сказал я.

Он ответил непонимающим взглядом. Я подумал, уж не наглотался ли он каких-нибудь седативных таблеток. Мне стало ясно, что сидящий передо мной человек с черными кругами под глазами потерпел полный крах. Вероятно, кредит «Нортерн Пайонирс» все же был его последним шансом спасти рушащуюся империю и купить «Альгамбру». Возможно, Глория пыталась его шантажировать.

– Выпьете со мной, Кьюнан? – спросил он, наливая себе еще одну солидную порцию виски. Я подумал, что игру стоит продолжить и согласился.

Гордон заметил, что я разглядываю бронзовую фигуру на его столе.

– Это слепок с груди моей бывшей жены Сандры, – грустно произнес он. – Я заказал его, чтобы иметь возможность погладить ее в любой момент.

Я с трудом удержался от смеха. Мы с ним были похожи. Все, что осталось у него от потерянной любви – металлическая копия груди его жены. Делиз не оставила мне даже этого. Загнанный в свою берлогу, Гордон больше напоминал домашнего пса, чем акулу капитализма.

В комнату вошел Либерти, не преминув покачаться на притолоке. Если не излечить его от этой привычки, подумал я, скоро он станет задевать ногами пол.

– Я тут играл в свою любимую игру, – пропищал он. – У них офигенный компьютер, босс… папа, – поправился он. – Мистер Гордон разрешает мне на нем играть. Он говорит, мы будем опять кататься на вертолете!

Гордон выразительно посмотрел на меня.

– Ты сильно заблуждаешься насчет Риштона, – печально повторил он. – Он вовсе не пытался помешать мне забрать «Альгамбру» в свои руки. Он хотел стравить конкурирующие стороны, чтобы набить цену своим акциям. Мы с Лансом всегда понимали, что за его спиной стоит какой-то другой покупатель. Вот почему Ланс так сурово выкинул тебя из своего кабинета. Мы думали, что тебя подослали люди, которые играют против нас через Риштона!

То, что он говорил, было интересно, но моей главной задачей было дать время Джею и Либерти уехать.

Однако сконцентрироваться на этой мысли мне не удалось: в следующее мгновение Гордон навел на меня автоматический пистолет.

– Почему бы нам не прогуляться к вертолету? – предложил он.

Я сказал Либерти, что Джей ждет его у ворот, и он тихо вышел, послушавшись, вероятно, первый раз в своей жизни. И даже не повисел на притолоке.

– Возьми эту куртку. В тот день, когда мы с тобой так мило беседовали, я заметил, что она тебе приглянулась. Ну, надевай! Оставь ее себе. Моим наследникам меньше забот. – Гордон набросил мне на плечи коричневую кожаную куртку, которая была на нем во время нашей прошлой прогулки на вертолете. Одной рукой он приставил пистолет к моей спине, а в другую взял бронзовую фигуру со стола.

– Пусть археологи через пару веков поломают головы!

Он провел меня вниз по лестнице. В комнате, где Либерти играл на компьютере, затравленного вида женщина средних лет закладывала листы в машинку для уничтожения бумаг. На нас она не посмотрела.

– О том, что ты здесь, знает только старик Билли, который стоит у входа, а он не любит говорить лишнего. Такой уж у него характер! – Гордон засмеялся. – Он вышел на работу, потому что еще не понял, что работы-то у него, собственно, уже нет.

Пройдя по бесконечным коридорам, мы вышли на площадку к сияющему вертолету.

В кабине оказалось на удивление тепло, словно кто-то включал двигатель перед нашим приходом. Гордон посадил меня в пассажирское кресло и накрепко затянул пристяжной ремень.

– Ты знаешь, это единственное место, где я чувствую себя свободным, Обожаю летать. Иногда жалею, что не родился птицей. – Я удивленно посмотрел на него, и он снова захохотал. – Шучу, шучу. Но честно говоря, Кьюнан, большинство людей, с которыми я имею дело, слишком примитивные существа. Стоят на земле всеми четырьмя лапами и думают только о своей выгоде, Мне потому и было так интересно с тобой, что ты совершенно на них не похож.

Он упорно говорил обо мне в прошедшем времени.

– Риштон – кусок вонючего дерьма, – продолжал болтать Гордон, – Картинка на экране толщиной в десятую долю миллиметра. Жизнь для него – виртуальность, Да и все телевизионщики такие же электронные призраки. Ланс Тревоз без личного помощника шнурки себе на ботинках не завяжет. Единственный из них, кто на что-то способен – Тед Блейк, но этот слишком жадный. Ни один из них не прошел той школы, что прошел я. Тебе, с твоей проницательностью, не приходило на ум, что Риштон, возможно, пытался выкупить бумаги у своей жены, чтобы уничтожить их? Если бы она сорвала кредит, контора пошла бы с молотка, и его акции полетели бы на ветер. Не так уж много найдется желающих приобрести обанкротившуюся телекомпанию, третью по рейтингу и самую маленькую на Северо-Западе Англии, на шее у которой к тому же висит камень в виде огромной студии, верно? Первое, что я бы сделал – продал бы это чудо архитектуры и засадил бы их всех в клетушки на Солфорд-Киз. И получил бы на это мероприятие хорошую ссуду от правительства.