Девять жизней Дьюи. Наследники кота из библиотеки, который потряс весь мир - [93]

Это была не просто мечта иметь машину, напоминающую гоночную, спортивную, что для каждого американского мальчишки означало, что он – мужчина. Гленн мечтал заработать ее, добиться успеха и жить так, чтобы можно было собой гордиться. И, кроме того, все эти последние годы, стоило ему оказаться за городом, дорога среди лугов и полей навевала ему мечты о доме. В этом «студебекере-коммандере» 1953 года было нечто такое, что вызывало воспоминания о яблочном пироге, рыбалке и его собаке Спуке, которую он усаживал на свою детскую тележку и тащил за собой, сидя на велосипеде.

– Я хочу забрать эту машину, – сказал Гленн водителю эвакуатора.

– Зачем она вам? – удивился тот. – Она же вся насквозь проржавела, стоит тут неизвестно сколько лет.

– Не важно, я все равно заберу ее.

Через несколько часов машина стояла в гараже рядом с домом его матери. Гленн кругами ходил вокруг нее и не мог налюбоваться на плавные линии изгибов корпуса. Состояние машины действительно было ужасным. И Гленн понял, что нашел себе занятие на всю жизнь.

Первым делом он принялся счищать ржавчину. Зачастую запущенное состояние корпуса, облезшая краска и ржавчина придают машине такой вид, будто ее невозможно отремонтировать. Но стоит убрать ржавчину, и тогда будет ясно, что ты имеешь. Вмятины убрать легче, чем это кажется, нужно только время, чтобы определить их места и посмотреть, насколько они глубоки. А Гленн и не спешил. Он счистил всю ржавчину, и, наконец, под ней обнажился металл. Затем заделал вмятины. Эта модель машины была изготовлена в середине века и напоминала машины, которые водил Шон Коннери в старых фильмах про Джеймса Бонда. Гленн полировал корпус до тех пор, пока он не стал таким же гладким и блестящим, как у секретного агента.

Гленн извлек двигатель и разобрал его, чтобы осмотреть согнутые, сломанные и ржавые детали и ненужные выбросить. Он работал над машиной медленно, по вечерам посещал собрания разведенных отцов, ночью играл на гитаре и копил деньги на запчасти. Он приобрел впускные клапаны от старого «форда», выхлопные – от «олдсмобиля», поршни от «шевроле». Время от времени Гленн выходил из гаража, закуривал и смотрел на ночное небо, вспоминая бабушкину кухню и любимый «бьюик» отца. Потом втаптывал окурок в землю и возвращался к работе: выправлял крылья, отскребал цилиндры. Он исследовал каждую трещину, проверил все до одного шарнирные клапаны. На это ушло больше года, но Гленн поставил двигатель на место, только когда полностью перебрал и исправил все его части.

Затем нужно было все это отладить. Ведущий вал коробки передач, кривошипный вал, оси колес, колонка рулевого управления – все это должно работать согласованно. Гленн отскреб и снова поставил на место все болты и шарниры. Через два года он вставил ключ зажигания, и мотор ожил, колеса стали вертеться. Гленн съездил на машине в ближайший магазин, затем приехал на ней на собрание разведенных отцов, положив на заднее сиденье гитару; показал своей дочери Дженни, но покататься с собой не взял, считая это пока опасным. Он подключил только тормозные огни, а предстояло еще наладить всю электрику и покрасить корпус. И хотя «студебекер» на данный момент был не очень привлекательным, но он был жив, он дышал!

Через некоторое время, когда Гленн возился с приборной панелью, прилаживая провода и напевая про себя, что-то упало ему на грудь. Он повернул голову, едва не ударившись о приборный щиток, и увидел перед собой котенка с рыже-белой шерсткой. Он был очень маленьким, меньше полутора месяцев, и внимательно смотрел на Гленна, склонив набок головку. Гленн понятия не имел, откуда он взялся, но цвет его шерстки напомнил ему ржавый «студебекер», когда его вытаскивали из кустов.

– Привет, Расти[25], как поживаешь? – сказал он и осторожно погладил котенка по голове.

Котенок ласково потерся головкой о его ладонь, потом снова посмотрел ему в глаза, улегся у него на груди и замурлыкал. Гленн удивленно пожал плечами и вернулся к работе. Тишину в гараже нарушало только звяканье инструментов и громкое урчание Расти.

На следующий вечер, когда Гленн пришел в гараж, котенок уже ждал его. Он протянул Расти руки, и тот подошел и стал тыкаться в них мордочкой.

– Рад снова тебя видеть, Расти, – сказал Гленн, а котенок снова наклонил головку и замяукал. – Ладно, ладно, я слышу.

Гленн снова улегся на переднем сиденье и засунул голову под щиток, а котенок, как накануне, вспрыгнул ему на грудь, свернулся клубочком и задремал. Назавтра все повторилось. Только через неделю Гленн догадался, что котенок спал в «студебекере» и ждал его прихода. Он стал предлагать ему сэндвич с мясом, разные вкусные кусочки из закусок. Расти все жадно обнюхивал и чаще всего с аппетитом уничтожал.

– Пойдешь со мной домой, Расти? – как-то вечером спросил Гленн.

Он привык во время работы болтать с котенком, как со старым другом. А тот уже не рассматривал его с любопытством, а урчал или мяукал в ответ.

– Не хочешь? – спросил Гленн, видя, что котенок не идет за ним, когда он выходил из гаража. – Ладно, тогда до завтра.

Гленн любил животных. В детстве он приводил домой всех встреченных им бродяжек. Очень крупная и сильная сука лабрадора Джампер прожила у него всего несколько дней, потом отец отвез ее на ферму своему другу. Как-то на обочине дороги Гленн нашел окровавленного терьера и принес домой. Он перевязал его, напоил водой и утром, обрадованный, что пес не умер, назвал его Рокки. Через год его бывшие хозяева увидели, как Рокки играет с Гленном, и потребовали вернуть его. Вскоре после этого за Гленном увязался на улице Спук. Родители Гленна два раза переезжали на другое место, не предупредив его, – первый раз в другую квартиру в том же доме, а во второй – в дом дальше по улице, и Спук своим лаем показывал ему, куда идти. В Техасе Гленн подружился даже со львом, который принадлежал его другу (это было в 1970-х годах, тогда люди часто держали львов в своих загородных домах). И они вместе разъезжали в машине Гленна «понтиак гранд прикс» – из одного окна высовывалась голова льва, а из другого свисал его хвост с кисточкой на кончике.