Девять ворот - [7]

Гопал опять присел.

— Я знаю свои обязанности. Традиции важны для моего отца, но не для меня.

— Смотри, чтобы еще кто-нибудь не услышал, что ты шутишь с Законами Ману, — предостерег его друг.

Отвернувшись, Гопал перегнулся через стенку, окружавшую крышу. Он снова поискал сестру. Она была здесь! Он нырнул обратно, увидев, что ее глаза пробегают по соседним крышам.

— Я не знаю, почему ты так думаешь, — сказал Нимаи. — Мне нравится здесь. Ты только посмотри вокруг.

За деревней, насколько хватает глаз, раскинулись фермы.

— А там, — сказал он, указывая на склоны холмов, переходящие через горы, — пасутся коровы. У нас есть свой собственный рынок, и это все для нас. Здесь мы в безопасности. У нас есть все, что мы могли бы пожелать. Нам нет нужды уходить.

Гопал видел это совсем в ином свете, хотя смотрели они на одно и то же. Горы были для него тем пределом, через который предстояло переступить, а вовсе не тем, что скрывало и охраняло его.

— Оставайся! — ответил он. — Когда придет время, я уйду.

Гопалу было интересно, поймет ли когда-нибудь это Нимаи. Нимаи принадлежал к классу судра, и могло показаться, что просто быть рядом с сыном симхи было величайшей честью для него. Но почему класс должен иметь какое-то значение? Он любил Нимаи, они были крестниками. Он хотел, чтобы Нимаи пошел с ним… когда-нибудь.

— Неужели тебе не интересно увидеть, что за этими горами и за теми облаками? — убеждал друга Гопал, вытирая пот со лба. Сколько им здесь еще торчать?

— Ты знаешь, что ни один член семьи симхи не должен покидать королевство, — сурово напомнил своему другу Нимаи. — Это запрещено Законами Ма…

— Я знаю закон! Мне преподавали все видхи.

Но Нимаи продолжал:

— Нам не следует вмешиваться в карму. Нас определила сюда судьба, — спокойно доказывал его друг. — Разве ты не слышал историю про обезьяну, вытащившую клин!

Отчаявшись заставить Нимаи что-либо понять, Гопал отвел взгляд от далеких гор. Съехав спиной по стене, он растянулся на горячей поверхности крыши. Юноша предпочитал прислушиваться к улице, к музыке и к возбуждению, распространяющемуся от рынка. Может быть, никто так и не поймет, что он чувствует.

Стараясь его подбодрить, Нимаи пододвинулся ближе.

— Ты слышал когда-нибудь эту историю? — снова спросил он.

— Нет, — ответил Гопал, прижимая колени к груди. Глядя вверх, он рукой прикрыл глаза, защищая их от яркого солнца. Черные тучи, напоенные дождем, плыли по направлению к горам, минуя его деревню.

— Тогда слушай, — не отставал Нимаи, кладя руку на плечо Гопала с твердым намерением рассказать свою историю.

Похоже, что Нимаи возбуждало сознание того, что он знает что-то такое, чего не знает Гопал.

«Как тебя остановить?» — думал Гопал. Глянув на выжженную поверхность, он поднял небольшую палочку, лежащую между его ног, и нацарапал в песке и пыли изображение облаков.

Нимаи попытался начать свою историю:

— В одном городе…

— И где этот город? — спросил Гопал, с улыбкой глядя на то, как Нимаи пытается пробудить в нем интерес.

— Это не важно… где-то. Позволь мне закончить.

Гопал слушал вполуха, рисуя палочкой свои мечты на поверхности крыши, пока Нимаи говорил, как однажды стадо обезьян забралось в недостроенный храм, где лежало огромное бревно дерева аньяна. Работник, начавший раскалывать его с помощью клина из акации, оставил клин в щели. Пока остальные обезьяны играли на куче бревен, одна из них необдуманно раскачивала бревно, удивляясь тому, что кто-то оставил клин в таком месте. Гопал прятал улыбку, глядя, как Нимаи имитировал болтовню обезьян, но ничто не могло удержать того от продолжения рассказа.

— Безрассудная обезьяна ухватила клин обеими лапами и выдернула его. Что случилось, когда бревно прищемило ей интимное место, рассказывать нет нужды. Так что, — продолжал Нимаи, — следует избегать вмешательства в карму. Оставь все как есть. Твои вопросы приведут только к боли.

Нимаи обернулся и обнаружил, что Гопал снова стоит, перегнувшись через стенку.

Гопал стер рисунок облаков ногой, обутой в сандалию. Нимаи встал рядом с ним.

— Где ты услышал эту историю? — спросил Гопал, раздраженный рассуждениями, жертвой которых так легко стал его друг.

— От дедушки, — сказал Нимаи.

Гопал предпочитал истории своего собственного деда. Он опять обернулся, чтобы поискать сестру.

Как можно дальше перегнувшись через бортик, он осмотрел улицу от начала до конца. Похоже, что сестра уже ушла.

— Вот вы где! — услышал он сзади и обернулся на знакомый голос. — Отлично! Я знала, что найду вас где-то неподалеку от рынка. Отец сейчас уже в пути на северные поля, чтобы подготовиться к жертвоприношению. Он ожидал, что вы здесь!

Она неожиданно остановилась. Подойдя ближе, она с любопытством оглядела его пыльную, испачканную фруктами рубашку. Она фыркнула. Ее ноздри раздувались.

— От тебя пахнет вином? — спросила она, как всегда, когда заставала его за тем, чего, по ее мнению, делать не следовало.

Прежде чем Гопал смог что-то объяснить, она улыбнулась и сказала:

— Я пойду и скажу им, что ты уже в пути… Это все, что я скажу, так что торопись.

Она развернулась, набросила чадру и побежала вниз по лестнице так же бесшумно, как и пришла.