Девять ворот - [5]

— Мягкие, как широкий песчаный берег, — сказал Гопал со вздохом.

Не видя ничего вокруг себя, кроме этой пугающей красоты, Гопал шагнул вперед, чтобы подойти ближе, прямо под ноги процессии разукрашенных слонов. Нимаи ухватил его за плечи обеими руками, оттаскивая назад.

— Прочь с дороги, юные оболтусы, — услышал он крик хозяина со спины первого слона.

Животные проплывали мимо него, вздымая фонтаны песка из-под ног, а колокольчики, украшавшие их ноги, вызванивали погребальную песнь. С руками Нимаи на плечах Гопал метался из стороны в сторону, стремясь увидеть танцовщицу сквозь лес ног проходящих мимо слонов.

Затем внимание Гопала привлек маг, стоящий на невысоком помосте в дальнем конце площади. Со своим другом на буксире Гопал лавировал в толпе по направлению к фокуснику, восторженно глядя на то, как иллюзионист вынимал самоцвет изо рта случайного прохожего. Толпа аплодировала магическому искусству. Затем маг поднял зеленый, размером со сливу самоцвет над головой, ловя лучи солнца, освещавшие камень. Драгоценность превратилась в маяк, и маг направил усиленный свет в лица аудитории, уже горевшие от изумления. Мелькнувший в глазах свет ослепил Гопала.

— Они, наверное, работают на пару, — прошептал Нимаи.

Гопал не ответил — темные пятна застилали ему свет.

— Маг и этот человек из толпы. Это надувательство, — настаивал Нимаи.

Гопал ни за что не поверил бы в это! Но прежде чем он успел возразить своему недоверчивому другу, еще один гипнотический голос нашел его. Он повернулся налево и увидел посох мистика с наконечником в форме полумесяца. По отметкам на его лбу Гопал понял — это трета-мистик.

— Здесь, в Голоке? — удивился он.

Это был поистине подарок. Мистики такого рождения были здесь редкими гостями и обычно жили в своих пустынях в северных горах.

Этот был одет в рваную шафрановую рясу. Хлопковая чотта украшала его плечи. Человек сел, скрестив босые ноги, на песчаную улицу. Серебристые волосы мистика сзади касались земли. Неведомый Гопалу, Вьяса пришел сюда в поисках того «другого», которого дэвы выбрали для выполнения его миссии.

— Странные и удивительные места видел я, — услышал Гопал пение мистика.

— Расскажи нам, — попросила женщина, одетая в пышный купеческий наряд.

Ее волосы были украшены искусно сделанным гребнем из серебра и золота, шелковая чадра, заколотая усыпанными драгоценностями булавками, скрывала ее лицо. Бросив монету в деревянную чашку, которую рассказчик поставил перед собой, она умоляюще сказала:

— Расскажи нам еще.

Вьясу не интересовали деньги, но таков был обычай — предлагать отшельникам милостыню в каком-либо виде. Он оставил монету там, где она упала, ибо нечто более важное привлекло его внимание — к слушателям присоединились Гопал и Нимаи. Ребята представляли собой странную пару, поскольку один был одет в чистый белый шелк правящего класса, а другой — в невзрачную домотканую хлопчатобумажную ткань низшего класса судра. Но их связывали узы, невидимые даже трета-мистику, а королевское происхождение Гопала мало что значило для него.

— В моих предыдущих жизнях я путешествовал в Трех Кругах Бху-мандалы, — сказал Вьяса очаровывающе.

Это было все, что Гопал хотел услышать.

— Нам нужно пробраться в первые ряды.

Он стал прокладывать себе путь через толпу. Нимаи неохотно следовал за ним.

— Я помню одно свое путешествие на край Круга, — указал он, и вся толпа развернулась как один человек, чтобы взглянуть на облака. — Я был в садах Еалы, населенных существами ангельской красоты.

— Сады Ушани-аукры, — услышал Гопал шепот развеселившихся зрителей.

Еще быстрее он расчищал себе путь под локтями и руками сквозь парфюмерные запахи женщин и мужскую вонь. Он знал об этих садах.

— Да! Эти места существуют! — продолжил сказочник. — И говорят, что именно в этом месте растет дерево благодеяний; чудесное дерево, выполняющее любое желание.

— Что ж, старик, — сказал купец, бросая еще одну монету в чашку, — поведай нам, что ты пожелал.

Толпа разразилась хохотом при мысли о том, каким же могло быть это желание.

Вьяса сделал паузу, глядя на двух мальчишек, выбравшихся из толпы слушателей. Он знал, что его поиски закончены. Ему нужно было, чтобы толпа разошлась, нужно было узнать больше об этом мальчике, найти которого он и был послан.

— Я рассказал бы, но боюсь, что здесь есть слишком юные уши.

Толпа обернулась к Гопалу и Нимаи.

— Убирайтесь! — выпалил подвыпивший джентльмен, стоящий возле них. Мужчина вытер рукой вино, выступающее из углов его рта; в другой руке был серебряный кубок. С силой, больше подходящей слону, он вытолкнул Гопала и Нимаи назад, разливая напиток по животу и забрызгивая ребят.

— Проклятье этим двоим, — невнятно пробормотал он своему отражению, взирающему на него со дна пустого кубка.

— Уберите их! — завопил еще кто-то. — Я хочу дослушать до конца.

Аудитория ворчала, раздраженная задержкой.

Неуклюже выпихиваемые от одних рук к другим, Гопал и Нимаи вскоре обнаружили, что стоят уже снаружи скалящей зубы группы.

— Нам будет семнадцать этой осенью, — закричал Гопал, наклоняясь, чтобы схватить с земли камень.

Вьясе понравился боевой дух мальчишки. Он был похож на дикую лошадь, которую нужно было взнуздать.