Девять совсем незнакомых людей - [49]

Этот день был улучшенной версией свадьбы. Джессика чувствовала себя особенной. Центром внимания. Она столько улыбалась, что у нее щеки заболели. Деньги мгновенно сделали ее более умной, красивой и стильной. Люди стали относиться к ней по-другому, потому что она сама стала другой. Когда тем вечером она посмотрела на себя в зеркало, то сразу же увидела: ее лицо так и сияет деньгами. Мгновенно разбогатеть – это все равно что сделать лучшую пластическую операцию.

Но даже в тот первый вечер, даже когда Бен и его братья пьяно спорили о том, какую роскошную машину ему купить, Джессика видела, что Бен встревожен.

Потому что мать Джессики вела себя так, будто этот выигрыш – катастрофа.

– Ты должна быть очень осторожна, Джессика, – говорила она. – От таких денег у людей крыша съезжает.

Что и говорить, новая жизнь принесла новые трудности. Все эти заковыристые ситуации, которые они до сих пор пытались выправить. Потерянные дружбы. Одна семья расплевалась с ними. Вторая. Потом третья.

Двоюродный брат Бена, который считал, что Бен должен оплатить его ипотеку. Они купили ему машину. Джессика полагала, что это щедрый подарок. Бен любил брата, но до выигрыша почти с ним не общался. В конечном счете они выплатили за него ипотеку. Но «осадок остался». Бога ради!

Младшая сестра Джессики. Ей дали миллион долларов, но она просила еще и еще. Бен сказал: «Да дай ты ей», и они дали, а потом как-то раз Джессика пошла с ней пообедать и не предложила оплатить ее заказ. С тех пор они не разговаривали. Сердце у Джессики сжималось, когда она вспоминала об этом. Она всегда оплачивала счет. Всегда. Тот раз был единственный и предположительно непростительный.

Отчим Бена. Он работал финансовым советником и был убежден, что теперь, когда у них наконец появились финансы, управлять ими доверят ему. Но Бен считал своего отчима идиотом и не хотел подпускать его к деньгам, так что и тут ситуация стала затруднительной. Для отчима Бена могло бы навсегда остаться тайной мнение о нем пасынка, если бы не этот выигрыш в лотерею.

И конечно, сестра Бена. Как они могли дать ей деньги? Как они могли не дать ей денег? Бен и его мать мучительно размышляли, как быть. Они хотели сделать все по справедливости, но осторожно. Они учредили трастовый фонд. Денег в руки ей никогда не давали, но ей-то как раз нужны были только наличные. Она продавала все, что они ей дарили. Она отчаянно ругала Бена: «Ты, богатенький хрен с бугра, ты даже собственной семье не желаешь помочь». Они тратили многие тысячи на дорогие реабилитационные программы, о которых прежде мать Бена могла только мечтать, предполагая, что эти эксклюзивные программы помогут, если только найти на них деньги. Но когда деньги нашлись, выяснилось, что они не помогают. Только поглощают деньги. Джессика знала: решения нет. Люси не хочет, чтобы ей помогали.

И не только их семьи считали, что Бен и Джессика им должны. Каждый день находились давно потерявшиеся родственники и друзья, друзья друзей, просили «кредита», «протянуть руку помощи» или хотели, чтобы Бен и Джессика сделали пожертвование, поддержали их местную школу, футбольную команду их детишек. С ними связывались родственники, которых они не видели много лет. С ними связывались родственники, о существовании которых они и не подозревали. Просьбы обычно сопровождались с пассивно-агрессивной интонацией: «Для вас десять тысяч долларов, вероятно, мелочь, но для нас они были бы огромной суммой».

– Дай им. – Бен повторял это, как заезженная пластинка, но Джессика иногда становилась на дыбы. Какие же они наглые, эти люди!

Джессика недоумевала, что теперь, когда денег у них хватало, они стали прижимистее. Невозможно было даже представить, что они когда-то так расстраивались, получая неожиданные счета.

Стать богачами в мгновение ока было все равно что занять чреватую стрессами престижную должность, для которой у них нет ни квалификации, ни опыта, но и плюсов в ней немало. Вряд ли можно было сетовать на это. Нужды разрушать ее не было, хотя, кажется, это входило в намерения Бена.

Она иногда думала, что Бен предпочел бы не выигрывать ничего. Как-то раз он сказал ей, что тоскует без работы. «Тогда заведи собственный бизнес», – предложила она. Они могли позволить себе что угодно! Но он сказал, что не может конкурировать с Питом, своим прежним боссом.

Он сказал, что ему не нравятся их высокомерные новые соседи. Джессика ответила, что они даже не знакомы, и предложила пригласить кого-нибудь из них на выпивку. Они не то чтобы знали своих соседей по прежнему дому. Все работали от звонка до звонка и были замкнутыми.

Бену нравились их роскошные путешествия, но и путешествуя он не чувствовал себя счастливым. А ведь все было невероятно, великолепно. Как-то, купив себе офигительный браслет, она посмотрела на Бена, который, похоже, погрузился в какие-то глубокие раздумья. Тогда Джессика спросила, о чем он думает.

«О Люси, – ответил он. – Я помню, она хотела побывать на островах Греции».

Ей хотелось завизжать, потому что они могли себе позволить отправить Люси на Санторин, поселить в первоклассном отеле, но это было невозможно, потому что Люси предпочитала колоться. И что теперь, позволить ей погубить свою жизнь? Но почему она попутно должна погубить и их жизни тоже?