Девять совсем незнакомых людей - [42]

– Потрясающе! – воскликнула Зои.

Книга выглядела ужасно.

Назывался роман «Поцелуй Натаниэла», на обложке красовалась девица с длинными вьющимися светлыми волосами, задумчиво смотрящая на море. По крайней мере, она не выглядела эротической.

– А мою последнюю книгу отклонили, – сказала Фрэнсис. – Так что мне, возможно, придется искать новую работу.

– Ой, – сказала Зои. – Сочувствую.

– Да… – Фрэнсис пожала плечами, едва заметно улыбнулась Зои, подняв ладонь, и Зои поняла, что она хочет сказать.

Эрин, подружка Зои, думала, что ей не разрешено жаловаться на жизнь, не предварив своей жалобы словами: «Я знаю, это мелочи в сравнении с тем, что пережили вы», – при этом нужно было напустить на лицо скорбное выражение и широко раскрыть глаза. И Зои всегда отвечала: «Эрин, уже три года прошло, ты можешь жаловаться на свою жизнь!» А теперь она сочувственно кивнула, думая при этом: «Ты права, если на твоей машине нужно заменить три покрышки, это еще не повод страдать».

– Пожалуй, я должна спуститься, – сказала Зои. – Мои родители с ума сходят, если не знают, где я. Они бы не прочь поставить на меня маячок.

Фрэнсис вздохнула:

– Пожалуй, и мне пора. – Однако даже не шелохнулась и вопросительно посмотрела на Зои. – Вы думаете, мы и правда преобразимся через десять дней?

– Не уверена в этом, – ответила Зои. – А вы?

– Не знаю, – сказала Фрэнсис. – У меня такое ощущение, что с этой Машей возможно все. У меня от нее мурашки.

Зои рассмеялась, потом они стали смеяться вместе, и тут вдруг зазвонил колокол, громко и настойчиво, словно сигнал тревоги.

Они вскочили на ноги, и Фрэнсис ухватила Зои под руку:

– Бог ты мой, как в школе-интернате! Вы думаете, нам попадет? Или это пожар и мы должны эвакуироваться?

– Думаю, это, вероятно, означает, что молчание возобновляется.

– Да, вы правы. Ладно, вернемся вместе. Я пойду первая, я старше, я ее не боюсь.

– Боитесь-боитесь!

– И правда, я в ужасе! Быстро, идем! Встретимся по другую сторону тишины.

– Я прочту ваш роман.

Зои прихватила книгу в бумажном переплете, и они покинули Лавандовую комнату, направившись к лестнице. Зачем она только это сказала, ей же никогда не нравились любовные романы? Зато Фрэнсис ей очень понравилась.

– Во время молчания читать запрещено.

– Я бунтовщица, – сказала Зои и сунула книгу под топик, за пояс велосипедных штанов.

Девушка обдумывала беззлобную шутку в ответ на слова Фрэнсис о шоу «Выжившие», но та вдруг резко остановилась и повернулась к Зои, сияя улыбкой:

– Ах, Зои, я с удовольствием заключу с вами союз.

И вдруг обеим показалось, что этот союз уже заключен.

Глава 13

МАША

Две гостьи, Зои Маркони и Фрэнсис Уэлти, отпросившись из медитационной комнаты, так пока и не вернулись. Молчание было нарушено, и один из гостей, Тони Хогберн, теперь требовал свои деньги назад и грозил сообщить о «Транквиллум-хаусе» в Департамент по защите прав потребителей, бла-бла-бла. Маша слышала такие угрозы и раньше. Остальные гости смотрели на все это с любопытством или озабоченностью.

Маша поймала встревоженный взгляд бедняги Яо. Он был человеком беспокойным. Но она не видела причин для волнений. Она легко справится с этой детской истерикой несчастливого, нездорового человека. Решая неожиданные проблемы, она заряжалась энергией. В этом состояла одна из ее сильных сторон.

– Я буду счастлива вернуть вам ваши деньги. – Она устремила взгляд на Тони, словно бабочку насадила на иглу. – Вы можете собрать ваши вещи и немедленно уехать. Позвольте предложить вам добраться до ближайшей деревни, где есть отличный паб, он называется «Львиное сердце». В их меню есть что-то под названием «Мега-гига-бургер», к которому прилагается неограниченное количество картошки фри и лимонада. Звучит великолепно, правда?

– Безусловно, – воинственно ответил Тони.

Но при этом он не попытался встать. Ах ты мой умничка, я тебе нужна. Ты знаешь, что я тебе нужна. Ты больше не хочешь быть тем, кто ты есть. Конечно не хочешь. Кто бы захотел?

Он ерзал под ее взглядом, словно стараясь стать невидимым, но она ему не позволяла.

– Насколько я понимаю, вы недовольны, что мы обыскали вашу сумку, но в условиях вашего договора с пансионатом четко оговорено наше право осматривать ваш багаж и конфисковывать контрабанду.

– Серьезно? Кто-нибудь это читал? – Тони оглядел присутствующих.

Наполеон поднял руку. Его жена Хизер устремила взгляд в потолок.

– Вероятно, это было напечатано мелким шрифтом, – сказал Тони; его лицо покрыл пятнистый румянец цвета подготовленного к жарке стейка.

– Рост бывает болезненным, – сказала ему Маша ласковым голосом. Он был ребенком. Большим рассерженным ребенком. – В том, что вам предстоит, не все покажется приятным и удобным. Но потерпите десять дней! Человек в среднем проживает около двадцати семи тысяч дней.

Вспышка Тони весьма кстати давала ей возможность сформировать их ожидания и определить будущее поведение. Она говорила, обращаясь будто бы к нему одному, но послание предназначалось всем им.

– Вы свободны уехать в любой момент, Тони. Вы не заключенный. И это лечебный пансионат, а не тюрьма. – (Несколько человек фыркнули.) – И вы не ребенок! Можете пить то, что хотите пить, есть то, что хотите есть. Но существует причина, которая привела вас сюда, и, если вы решите остаться, я прошу вас целиком и полностью согласиться с нашими условиями и довериться мне и другому персоналу «Транквиллум-хауса».