Девять правил соблазнения - [17]

Он выдохнул с веселым смешком.

— Признаюсь, никогда бы не подумал, что вы можете оказаться в роли моей полуночной гостьи. С вами все в порядке?

— Могу заверить в этом, хотя у вас могло сложиться иное впечатление.

— В таком случае простите мне мой вопрос, но что вы делаете здесь? — До него вдруг окончательно дошло, где именно они ведут этот странный разговор. — Это не самое приличное место для леди. Предлагаю перенести нашу беседу в более... приемлемое место.

Он махнул рукой, будто пытался закрыть спальню от ее взгляда, затем подошел к двери и распахнул ее.

Совершенно не заинтересованная в том, чтобы затягивать ужасную встречу, Калли осторожно отступила в сторону, стараясь насколько возможно увеличить дистанцию, образовавшуюся между ними.

— Ах, оставьте, милорд. Думаю, что вообще нет необходимости продолжать этот разговор. Я оказалась в Ралстон-Хаусе в силу весьма... специфических обстоятельств, и, полагаю, для нас обоих лучше забыть о том, что произошло. Надеюсь, для вас это не слишком сложно.

Возникло неловкое молчание, но Ралстон не собирался нарушать его, обдумывая слова девушки. Во время затянувшейся паузы Калли не осмеливалась взглянуть на него, но маркиз сразу заметил, как нервничает его гостья. Уже скоро на смену изумлению и легкой досаде пришло любопытство, и маркиз заговорил, небрежно прислонившись к дверному косяку:

— Я в этом не уверен, миледи. Вопреки вашему мнению обо мне я не так легко забываю женщин, которые навещают меня в моей спальне. — Ее щеки вновь загорелись румянцем, а он продолжал: — Что привело леди Кальпурнию Хартуэлл в мой дом посреди ночи? Честно говоря, мне кажется, такие экстравагантные поступки совершенно не в вашем духе.

Она с трудом попыталась найти ответ.

— Я... была... поблизости.

— Среди ночи?

— Да. Я оказалась... на улице... и... мне необходимо было... добраться домой.

— Как вы оказались вблизи моего дома и без экипажа?

В его голосе прозвучало небрежное любопытство, и это заставило ее занервничать.

— Я предпочла бы не говорить на эту тему, — ответила Калли и отвела взгляд, мысленно умоляя его не настаивать. Возникла короткая пауза, и девушка даже подумала, что маркиз удовлетворился ее уклончивым объяснением.

Она ошибалась.

Ралстон с некоторым вызовом скрестил руки на груди и произнес с шутливым недоверием:

— И вы, естественно, решили, что постучаться в мою дверь гораздо безопаснее, чем сесть в ближайший наемный кеб.

— В самом деле, милорд. Ведь вы же джентльмен.

Ралстон фыркнул и хитро усмехнулся. Калли бросила на него возмущенный взгляд и воскликнула:

— Вы мне не верите?

— Ни единому слову. — Он окинул ее проницательным взглядом голубых глаз. — Почему бы вам не поведать мне правду?

Калли вновь опустила глаза, отчаянно пытаясь придумать хоть что-нибудь, что поможет ей выпутаться из этой щекотливой ситуации.

Он, казалось, прочитал ее мысли.

— Леди Кальпурния.

— Я предпочла бы, чтобы вы называли меня Калли, — торопливо произнесла она.

— Вам не нравится ваше имя? — В его голосе слышалось ленивое любопытство.

Не поднимая глаз, она отрицательно покачала головой.

— Калли... — Он произнес ее имя низким, проникновенным голосом, в котором слышался откровенный соблазн; таким тоном — в этом она была уверена — он обращался к женщинам, когда хотел чего-то добиться от них. Она нисколько бы не удивилась, если бы узнала, что это всегда срабатывало. — Зачем вы здесь?

И тогда — может, от храбрости, или от трусости, или под воздействием выпитого шерри — она решилась ответить ему. В конце концов, хуже уже просто не могло быть.

Еле слышно Кальпурния Хартуэлл прошептала:

— Я пришла попросить вас поцеловать меня.

Подобного ответа маркиз никак не ожидал. На мгновение ему показалось, будто он ослышался, однако малиновый румянец, заливший лицо гостьи, убедительно доказывал обратное — леди Кальпурния Хартуэлл только что сделала ему совершенно неприличное предложение.

Вечер начинался вполне безобидно. Ралстон ответил отказом на все приглашения, пообедал с братом и сестрой, потом удалился в свою спальню, надеясь, что приватная обстановка его убежища и фортепиано позволят ему отвлечься. В конце концов, это действительно возымело эффект, и он совершенно отдался музыке.

Но только до того момента, когда стук в дверь возвестил о появлении гостьи. Он внимательно посмотрел на нее. Девушку нельзя было назвать дурнушкой: слегка пухленькая, вроде бы самая обыкновенная, — но Ралстон предположил, что это впечатление возникает скорее из-за ее наряда — скромного черного плаща. У нее пухлые губы, безупречная кожа и большие прелестные глаза, сверкающие эмоциями. Прежде чем вернуться к обсуждаемому вопросу, он на мгновение задумался, пытаясь определить, какого они цвета.

Очевидно, она впервые решилась совершить такой смелый, такой рискованный поступок, ибо едва могла дышать от неловкости. Леди Кальпурния Хартуэлл, которую он знал в основном понаслышке, никогда не оказывалась в центре внимания на балах и званых ужинах и являла собой чистейший образец «девушки у колонны».

Сегодня, вне всякого сомнения, она таковой не была.

Ралстон спокойно, почти равнодушно разглядывал девушку — благодаря многолетнему опыту он умел скрывать свои мысли. Калли упорно не хотела встречаться с ним взглядом: то изучала свои крепко сцепленные руки, то осторожно посматривала на дверь, словно оценивая шансы на побег. И Ралстон вдруг ощутил прилив сочувствия к этой девушке, которая, очевидно, оказалась в ситуации, в которую никоим образом не должна была попадать.