Девять лет - [8]
— Как начальство из области приехало, — закусила удила Лешка, — пожалуйста! Носилки с песком исчезают. Уехало — ага! — опять таскаем песок на носилках. Это же потемкинская деревня! — Она умолкла, перевела дыхание.
Григорий Захарович посмотрел на нее ласково:
— Хорошо, что вы так болеете. А безобразия, — он повернулся к Лясько, — завтра же ликвидировать и доложить мне…
Лясько сделал почтительно-пустые глаза.
ВЕРА ПРОЯВЛЯЕТ ХАРАКТЕР
На следующий день кран «Воронежец» заработал, транспортер поволокли в ремонтную мастерскую, Лешка ходила сияющая, а Лясько — мрачнее тучи.
Правда, к полудню тучи рассеялись: от Лясько потянуло спиртным, и он доверительно пояснил пожилому бригадиру Смагину, что не пьют только телеграфные столбы, да и то по техническим обстоятельствам, потому что у них «чашки висят вниз зевалом».
После обеденного перерыва у деревянной прорабской, похожей на старый вагончик без колес, остановился самосвал. Из кабины выглянула добродушная физиономия Лобунца — на время капитального ремонта бульдозера Потапа поставили грузчиком. Лясько расслабленной походкой подошел к Потапу.
— Уважаемый, — сказал он так, что было ясно его полное неуважение, — тут такая дела… — Лясько начал что-то тихо объяснять, а затем вызвал Аркушину. — Поедешь главным образом с этой машиной, — не глядя на Веру, сказал он, — возле полей фильтрации, на участке Сидорчука, бутовый камень нагрузите. Наряд и так и далее оформлю завтра. Я им звонил… Берите побольше.
Вера хотела возразить, почему же все-таки без наряда, но Святитель сделал пустые глаза, и вопрос потонул в этой пустоте. Вера села в кабину рядом с Потапом, машина взревела и тронулась.
Навстречу поплыла полоса молодого леса. Солнце насквозь просвечивало желтые листья клена, опутанные паутинками бабьего лета.
Выскочив на ухабистую дорогу, машина помчалась вдоль балки, подмигивающей глазками ярких одуванчиков.
Степные травы начали уже буреть. Желтели на склонах кусты грудницы, седела полынь, молодцевато прямился водянисто-фиолетовый бессмертник. Вдали, над посадкой дубков, низко парил орел.
Потап сосредоточенно глядел перед собой синими, детски-простодушными глазами. Вера покосилась в его сторону. У этого парня кисти рук такие длинные, что пиджак кажется куцым.
Они проехали мимо чабана, сидящего на заготовленных кем-то бетонных плитах, чуть не раздавили крохотного желтовато-серого индюшонка. Вера даже вскрикнула от страха.
— Что-то не нравится мне этот рейс, — вдруг сказал Лобунец.
— Со мной? — вскинув неровные бровки, Вера доверчиво поглядела на Потапа.
— Ну что ты! — мотнул головой Лобунец. — Плохо, что наряда нет. Знаю я этого Иесуса.
«Вот и Потап дал Лясько божественное прозвище», — удивилась Вера.
Машина приблизилась к полям фильтрации, остановилась возле кучи бутового камня. Вера и Потаи набросали его в кузов уже довольно много, когда откуда-то выскочил приземистый, черный, с искаженным от ярости лицом начальник участка Сидорчук. Подбежав к ним, закричал так, что его, наверно, можно было услышать в городе:
— Жулье! Кто вас послал? Жулье!..
Вера стала объяснять, что есть договоренность по телефону, но Сидорчук, все более распаляясь, так что даже пена выступила в уголках рта, подскочил к кабине и, тарахтя по ней кулаком, завизжал:
— Вор на воре! Сваливай, а то в милицию отведу!
Смущенные Потап и Вера сбросили камень, снова влезли в кабину и, пристыженные, двинулись порожняком в обратный путь.
Никогда в жизни Вера не была так оскорблена, как сейчас. Лицо ее покрылось красными пятнами. Она не вошла, а ворвалась в прорабскую. Лясько, не читая, подписывал какие-то бумаги и невинным голосом спросил:
— Привезли?
Вера остановилась перед его столом, пепельные волосы ее, казалось, развевал ветер, грудь тяжело вздымалась.
— Вы… вы… — начала она и перевела дыхание. — Не заставите нас воровать! Не этому учили нас в школе…
Лясько понял, что камень не привезен, быстро посмотрел через Верино плечо, будто плотнее закрывая за ней дверь.
— Галиматня! — тихо прошипел он. Лысина его вспотела, отечные круги под глазами стали глубже. — Ты меньше рассуждай: тоньше губы — толще пузо. Должо́н я сэкономить материал? Правдой не обуешься. Это придумано не непосредственно нами. Подумаешь, на благородство претендует! Я тебе прямо скажу, при закрытых калуарах, — он опять метнул вороватый взгляд в сторону двери, — на стройке все на том стоит: кто кого обдурит!
— Неправда! — гневно закричала Вера, и уши ее из розовых стали красными. — Раз вы сами такой, так думаете, все такие же. И сейчас водкой несет.
— Да я тебя!.. Да я тебе! — наливаясь бурой краской, скверно выругался Лясько и поднялся. — Такую преспективу дам…
Дверь прорабской открылась, на пороге появился Потап, глухо, медленно произнес:
— Нет, мы тебе «преспективу» дадим! Пошли, Вера!
Во дворе, когда они были уже далеко от прорабской, Вера вдруг разрыдалась, Лобунец смятенно уставился на нее.
— Ну чего ты? Ты ж здорово шакалюгу отхлестала! Чего ж ревешь?
— Я… все равно… после работы… в комитет… и к Григорию Захаровичу, — всхлипывая, пообещала Вера.
— Правильно! — одобрил Потап. — И я с тобой.
Повесть «Алые погоны» написана преподавателем Новочеркасского Суворовского военного училища. В ней рассказывается о первых годах работы училища, о судьбах его воспитанников, о формировании характера и воспитании мужественных молодых воинов.Повесть в дальнейшем была переработана в роман-трилогию: «Начало пути», «Зрелость», «Дружба продолжается».В 1954 г. по книге был поставлен фильм «Честь товарища», в 1980 г. вышел 3-серийный телефильм «Алые погоны».Повесть была написана в 1948 — 1954 г.г. Здесь представлена ранняя ее версия, вышедшая в 1948 году в Ростовском книжном издательстве.
В повести «Тимофей с Холопьей улицы» рассказывается о жизни простых людей Новгорода в XIII веке.
Историческая повесть «Ханский ярлык» рассказывает о московском князе Иване Калите, которому удалось получить ярлык в Золотой Орде и тем усилить свое княжество.
Роман «Плевенские редуты» дает широкую картину освобождения Болгарии от многовекового турецкого ига (война 1877–1878 гг.).Среди главных героев романа — художник Верещагин, генералы Столетов, Скобелев, Драгомиров, Тотлебен, разведчик Фаврикодоров, донские казаки, болгарские ополченцы, русские солдаты.Роман помогает понять истоки дружбы между Болгарией и Россией, ее нерушимую прочность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Соляной шлях» – первая повесть о Евсее Бовкуне. Вместе с ним, вслед за чумацким обозом, читатель пройдет в Крым за солью нетронутой плугом девственной степью, станет свидетелем жестоких схваток половцев с русскими людьми… Увлекательное это будет путешествие! С большим искусством, достоверно и в полном соответствии с исторической правдой автор вплетает в судьбу независимого и гордого Евсея Бовкуна возникновение первых русских поселений в диком, но вольном тогда Подонье. Сюда от гнета князей и знатных богатеев уходит со всех концов Руси вольнолюбивая голытьба.
Один из программных текстов Викторианской Англии! Роман, впервые изданный в один год с «Дракулой» Брэма Стокера и «Войной миров» Герберта Уэллса, наконец-то выходит на русском языке! Волна необъяснимых и зловещих событий захлестнула Лондон. Похищения документов, исчезновения людей и жестокие убийства… Чем объясняется череда бедствий – действиями психа-одиночки, шпионскими играми… или дьявольским пророчеством, произнесенным тысячелетия назад? Четыре героя – люди разных социальных классов – должны помочь Скотланд-Ярду спасти Британию и весь остальной мир от древнего кошмара.
Повесть Владимира Андреева «Два долгих дня» посвящена событиям суровых лет войны. Пять человек оставлены на ответственном рубеже с задачей сдержать противника, пока отступающие подразделения снова не займут оборону. Пять человек в одном окопе — пять рваных характеров, разных судеб, емко обрисованных автором. Герои книги — люди с огромным запасом душевности и доброты, горячо любящие Родину, сражающиеся за ее свободу.
Главы из неоконченной повести «Под созвездием Рыбы». Опубликовано в журналах «Рыбоводство и рыболовство» № 6 за 1969 г., № 1 и 2 за 1970 г.
Александр Житинский известен читателю как автор поэтического сборника «Утренний снег», прозаических книг «Голоса», «От первого лица», посвященных нравственным проблемам. Новая его повесть рассказывает о Людвике Варыньском — видном польском революционере, создателе первой в Польше партии рабочего класса «Пролетариат», действовавшей в содружестве с русской «Народной волей». Арестованный царскими жандармами, революционер был заключен в Шлиссельбургскую крепость, где умер на тридцать третьем году жизни.
Сегодня мы знакомим читателей с израильской писательницей Идой Финк, пишущей на польском языке. Рассказы — из ее книги «Обрывок времени», которая вышла в свет в 1987 году в Лондоне в издательстве «Анекс».
В книге представлены 4 главных романа: от ранних произведений «По эту сторону рая» и «Прекрасные и обреченные», своеобразных манифестов молодежи «века джаза», до поздних признанных шедевров – «Великий Гэтсби», «Ночь нежна». «По эту сторону рая». История Эмори Блейна, молодого и амбициозного американца, способного пойти на многое ради достижения своих целей, стала олицетворением «века джаза», его чаяний и разочарований. Как сказал сам Фицджеральд – «автор должен писать для молодежи своего поколения, для критиков следующего и для профессоров всех последующих». «Прекрасные и проклятые».