Девять граммов пластита - [29]

– А почему бы и нет?! С прессой надо дружить. Министр газетку почитает – полковника Бойко на заметку возьмет. Только лучше бы он мадемуазель из телевизора прислал. Мы бы с ней сработались, а телевизор министр еще чаще смотрит. Представляешь, рыжекудрая красавица, нежно улыбаясь, рассказывает с экрана, как группа под руководством Ивана Бойко перелопатила всю страну в поисках злобного отравителя. Даже если мы ничего не найдем, министр дрогнет – раз такие девушки за нашу группу душой болеют, значит, мы не зря хлеб жуем. Повышение гарантировано. Тут у полковника недоработка вышла. Может, он передумает?

– Не балаболь! – Гориллоподобный старший оборвал поток иронического сознания.

– Действительно, и без тебя голова болит, – поддержал его третий оперативник, сидевший за столом возле окна.

Кирилл только сейчас обратил на него внимание. На столе лежала годовая подшивка газеты «Невский курьер», и этот оперативник быстро перелистывал газетные страницы.

– Извини, извини, я понимаю, чтение для тебя нелегкая работа! – немедленно отреагировал русоволосый.

Айдаров решил вмешаться в дружескую перепалку.

– Ребята, раз нам работать вместе, давайте познакомимся. Сколько можно стоять и слушать, как тебя обсуждают и просят обменять на другого! Даже на другую!

– А красотку точно не пришлют? – не унимался русоволосый.

– Заткнись! Ты со своими гетеросексуальными пристрастиями уже всех достал! – Худой опер в углу даже не поднял головы.

– Женечка, что я слышу! Ты газет начитался или ориентацию сменил? Тогда ты должен быть доволен. Парень хоть куда. Широкоформатный!

Кирилл опешил от наглости весельчака. Такого себе не позволяют даже стажеры в третьеразрядных рекламно-бесплатных еженедельниках. Пришел человек, рекомендованный непосредственным начальством, а его в глаза «голубым» кроют.

– Усмири Сункова, или я за себя не отвечаю, – все так же, не отрывая глаз от какой-то статьи, бросил худой опер с газетами.

– Да, Митя, ты что-то переборщил, лучше поработал бы чуть-чуть, – мягко отчитал подчиненного старший группы. Он, видимо, почувствовал себя виноватым и вдруг заговорил с Кириллом так, словно и не было суровой отповеди в коридоре.

– У нас тут некоторый нервоз, напряженная работа… Вы не обижайтесь…

Кирилл Айдаров скоренько прикинул, что ему выгоднее со стратегической и тактической точек зрения: обидеться на грубость или спустить все, как безобидный треп. Он решил быть своим в доску и не обижаться. К тому же достойный ответ был уже готов:

– Я не очень в курсе вкусов и пристрастий гомосексуальной богемы. Вам, должно быть, виднее, но сдается мне, что в тех кругах предпочитают более пикантные внешние данные. Что-нибудь с веснушками и с чувством юмора.

– Ой, тридцать баллов. Почти Блэк Джек! – рассмеялся весельчак, и инцидент был исчерпан.

Они быстро перезнакомились. Попили кофе. Айдаров угостил новых друзей сигаретами. Рассказал, как ему звонил неизвестный террорист. Пленка, на которую перезаписали обрывок разговора, была на экспертизе, но результатов еще не получили.

– И ничегошеньки там не будет, в лучшем случае туманные рассуждения об особенностях голоса и речи. Можно подумать, что у нас есть голосовая картотека. У нас даже система «Дактиль» с отпечатками пальцев не во всех районах работает, а они про голоса, – усмехнулся старший группы.

Все выглядело не так страшно, как мерещилось поначалу, ребята попались нормальные. Игорь Горный, суровый гориллоподобный начальник, на поверку оказался добрым и чутким человеком. Митя Сунков, оказывается, привык рискованно шутить даже с начальником главка. Женя Кадмиев, длинный и худой любитель чтения, хоть и не отрывался от газетных строчек, тоже общался по мере сил. Они трое и были скелетом, на котором держалась работа сводной оперативно-следственной группы.

– Мы – соль земли, которую при необходимости сотрут в порошок, если, конечно, мы не преподнесем им завтра отравителя на блюдечке с золотой каемочкой! – уверенно заявил Сунков.

– А вы не преподнесете?

– Мы преподнесем кучу бумаг с отчетами. Дело пахнет тухлятиной, значит, надо строить бюрократические баррикады!

– А вы не боитесь, что я все это опубликую или передам начальству?

– А что нас тогда – на Колыму сошлют? Бойко не глупее меня или Горного. Он знает, что почем в нашей работе. Кончик с ядом мы не найдем!

– Что, так и писать?

– Пиши! – весело заблестел голубыми прозрачными глазами Митя Сунков. – Пиши, журналюга, что ребус с отравленными рогаликами нашему родному РУБОПу не по зубам! Мы что попроще можем. Ну, например, жена инсценировала собственное похищение. Уединилась с хахалем, а чтобы муж не беспокоился, брякнула по телефону, мол, твою ненаглядную похитили и вернут, если выложишь штуку баксов. Вот тогда мы могем и телефончик определить, и всем специальным кагалом в любовное гнездышко вломиться. А пончики с цианистым калием – это не для нас!

– Митя, заткни фонтан! – попробовал остановить языкастого подчиненного старший группы, а потом объяснил Кириллу: – Я же говорил, у нас нет никаких успехов, одни трудности, вот он и переживает. Нет у нас сенсаций!

Такой ответ Кирилла никоим образом не устраивал. Написать пламенную и гневную статью о том, что родная милиция не может уберечь сограждан, он сумел бы без отрыва от родного редакционного кресла. Ему нужны подробности, детали поиска преступников, пусть и безрезультатные.