Девять драконов - [4]

Это было непросто — его акцент сильно отличался от привычного выговора отца. Очень важно быть прилежными учениками, говорил учитель. Прилежные ученики награждались чем-то, что называлось стипендией. Эти стипендии позволяли хорошим ученикам поступить в технический колледж, а может, даже, если они будут очень, очень хорошими, в университет. И тогда, когда вырастут, они смогут поступить на государственную службу к англичанам, которые правят Гонконгом. Хорошие ученики учатся в поте лица, слушаются своих учителей и молятся Богу.

А теперь, чтобы Бог и государственная служба знали, кто они такие, он присвоит каждому ученику подходящее английское имя. Он назвал ребенка, сидящего в начале первого ряда, Энтони. После Бэннетт шла Каролин. Когда добрались до Деборы, девочка поняла принцип, по которому учитель изобретал имена. Умея быстро считать, она мгновенно сообразила, что ее новое имя будет начинаться с буквы «В», и усмотрела в этом знак свыше — улыбку богини Тинь Хао. Она внутренне подготовилась и, когда учитель Подошел к ней, сделала нечто из ряда вон выходящее. Она черпала свою отвагу из доброты, которую к ней проявили на улице, и из почтения, с которым директриса отнеслась к карточке Тай-Тай, пообещав немедленный осмотр окулиста. Но львиная доля ее храбрости зиждилась на безотчетном желании, чтобы у нее была такая же мать, как у девочки с золотистыми косичками и сережками-драконами.

— Вивиан, — назвал ее учитель.

— А не могла бы я быть Викторией?

— Прошу прощения? Что ты сказала? Встань, когда разговариваешь со мной!

Девочка подпрыгнула из-за парты. В ужасе она прошептала:

— Не могла бы я стать Викторией?

— Виктоллия, — передразнил учитель акцент ребенка. — Виктоллия — это имя великой английской королевы. А ты не королева Англии. Ты маленький китайчонок. Садись на место, Вивиан.

Она притащила домой свое имя, как грязную голову куклы, которую нашла на улице. Она была уверена, что они не позволят ей оставить его себе. Матери все еще не было. Отец молча смотрел на искусственный цветок в его руке.

— Если ты коснешься киновари, — прошипела тетушка Чен, — у тебя будут красные пальцы.

Отец Вивиан слегка шикнул на старуху. Он повторял новое имя, пробуя его на язык.

— Вивиан. Славное имя, — произнес он наконец. — Славное имя для нового дома.

Она не сказала ему про Викторию — первый секрет, который она от него утаила. Но все же он заметил, что она взволнована.

— Но у тебя по-прежнему есть твои собственные имена. А это — просто еще одно.

Она устроилась у него на коленях, зная, что скоро ему придется уйти на работу — готовить в ресторане, и открыла книжку, которую дал ей учитель. Она знала больше, чем остальные дети, — отец научил ее читать так же хорошо, как и говорить. И сейчас она прочла ему первую английскую фразу, которую они выучили в школе:

— «Гонконг — маленький рыболовецкий порт на южном побережье Китая». Как это может быть? — спросила она.

Когда мать водила ее на Стар Ферри, она своими собственными глазами видела, что Гонконг — город гигантских домов, рычащих машинами дорог и десяти тысяч кораблей. Разве они с отцом не видели его красные мерцающие огни весь путь от Китая?

Отец обернулся и посмотрел на то, что они называли библиотекой. К этому времени в углу комнатушки скопилось немало того, что можно читать и по чему можно учиться: старые книжки, принесенные родственниками, которые готовили и прибирались в домах гуйло; глянцевые журналы, оставшиеся от матери; выброшенные за ненужностью яркие буклеты, изданные Ассоциацией туризма Гонконга. Он развернул карту для туристов из отеля «Пенинсула», где старший сын его двоюродного брата работал официантом в ресторане.

Что такое Цзин Ша Цзуй? Как-то раз они шли по Натан-роуд, глазея на тамошние рестораны, клубы и дорогие магазины. Но на кантонском «Цзин Ша Цзуй» означает «длинная песчаная отмель» — название, которое выбрал бы какой-нибудь рыбак. А Шэ-О — на восточном берегу острова Гонконг, где богатые гуйло играют в гольф? Что значит «Шэ-О» на кантонском? Ведь же не «богатые тайпаны, играющие-в-гольф», нет?

— Нет, — хихикнула она. (Это значит — скалистый берег. Еще одно рыбацкое название.) — Я не понимаю.

Она понимала, но ей хотелось, чтобы он поговорил с ней еще.

Ему уже было пора идти на работу, и поэтому он закончил разговор, сказав, что за свою короткую жизнь он пришел хотя бы к одному неоспоримому выводу.

— Все это означает, Вивиан, что в Китае все меняется слишком быстро, чтобы это можно было остановить.

— Но здесь не Китай, — словно эхо, повторила она слова тайпана. — Мы живем в Гонконге.

Широкая улыбка осветила лицо отца — человека, неожиданно вставшего на твердые ноги, и в это мгновение он был не рабочий у штамповального станка, и не повар, и не нищий беженец, а учитель в Срединной империи.

— Гонконг — это Китай, — сказал он. — Твой Китай.

Книга первая КРАСНАЯ ДЖОНКА Июль 1996 года

Глава 1

Обычно сойдя с самолета, Викки Макинтош прорезала Гонконг на привычной ей предельной скорости. Быстрая езда — отличное средство против мыслей. Чем быстрее — тем лучше. Задержка на таможне на этот раз покончила с этой игрой в самом начале: у нее было достаточно времени, чтобы почувствовать, что она возвращается домой, как загнанный кот с поджатым хвостом.