Девять драконов - [139]

Солнце начало садиться, небо становилось лавандово-бледно-лиловым, если не смотреть на отдельные черные столбы дыма, и многие были уже не прочь выпить. Викки заказала коку-колу. Она проворачивала в голове новую схему, как добраться до ближайшего окружения Тана, когда джонка хакка из «убежища от тайфунов» заплыла в Козвэй Бэй и направилась к причалу для сампанов.

— Господи! — воскликнул пьяный банкир, который прятался в клубе. — Это тот самый подонок, из-за которого и заварилось все это дерьмо?

Пригласивший его юрист не у дел, тоже пьяный, одернул банкира:

— Если ваше замечание относится к этому джентльмену, сэр, так знайте, что он — победитель «Раунд айленд рэйс» и на хорошем счету в этом клубе. Добрый вечер! Сюда, Альфред. Садись и выпей с нами.

Альфред Цин поднялся на веранду.

— Весьма благодарен, но я очень занят. Ты не видел Викки Макинтош?

— У него губа — не дура, — пьяно заметил банкир.

Викки встала.

— Я здесь, Альфред.

Ветер с гавани слегка растрепал его черные шелковистые волосы. Глаза его были оживленными.

— У тебя есть работающий факс?

— Господи, Альфред!

— Я пользовался тем, что у родителей в ресторане, но вырубилось электричество. Я подумал, что смогу найти факс в клубе.

Он оглянулся по сторонам, поцеловал ее в щеку и прошептал:

— Я покупаю Китайскую башню.

— Как? Опять?

— Я нашел инвесторов, согласных купить ее за два миллиарда. Я могу перехватить ее сегодня за шестьсот миллионов. Она стоит, по крайней мере, миллиард шестьсот.

— Альфред, они убивают людей на улицах.

— Отличное время для заключения сделки. Дело почти в шляпе.

— Кто на этот раз составляет твои тылы?

— Канадские и нью-йоркские банки. Оказалось, Ту Вэй крался за мной по пятам, ставя мне палки в колеса в некоторых сделках. Но я оставлю его с носом.

— Но как тебе удалось уговорить их, когда им стоит только включить телевизор и увидеть, что мы прогораем?

— Я уговорил их попытать счастья удвоить свои капиталы.

— А что, если ты и на этот раз неправ?

— А если я прав, это грандиозно. Я снова твердо стою на ногах. Позволь мне воспользоваться факсом.

Она повела его через бар вниз в комнату, заставленную коробками с виски и джином.

— Ты не возражаешь, если я все буду слышать?

— Ничего. Я только надеюсь, что этот чертов телефон работает.

Викки стояла рядом с его стулом, когда он напрямую связался с Нью-Йорком. Там было восемь часов утра, значит, тот, кто ответит, будет серьезным типом. К ее удивлению, ему немедленно кто-то ответил. Альфред, послав факс, продолжил разговор, прерванный насередине. Она меньше прислушивалась к его словам, чем к тону, каким это говорилось. К концу третьего разговора она заключила, что он не сошел с ума и не блефует, но ему все еще далеко до заключения сделки.

Поддерживая четвертый разговор, Альфред выгнул шею и поцеловал ее пальцы, которые покоились на его плече. Она сжала его плечо, удивившись тому, что ее рука оказалась там, и погладила его по волосам другой рукой.

— Ты, случайно, не знаешь кого-нибудь из компашки Тана Шаньдэ, а?

— Бог миловал.

— Нет, я серьезно, Альфред.

— Я тоже серьезно. Нет. Извини. Мне жаль, но нет.

— Ладно, пустяки. Попросить официанта принести тебе что-нибудь перекусить?

— Спасибо, лучше чай, — он подмигнул и послал ей воздушный поцелуй.

Викки вернулась на веранду. Питер уже пришел и опять потягивал коку-колу, Он сунул ей ключи Чипа.

— Сказал стюарду, что ты хочешь привести в порядок шлюп для семьи Чипа. У него был такой вид, словно он жалеет, что сам не додумался до этого.

— Спасибо, — Викки села, немножко воодушевленная Альфредом, но по-прежнему неспокойная из-за доказательств отца. Она словно сидела на бочке с порохом. Они будут абсолютно бесполезными, если она не доберется непосредственно до Тана.

— Где же, — спросил Питер, не обращаясь к кому-нибудь конкретно, — мы будем в день переворота?

Уолли Херст вышел из бара и стал рассматривать веранду, освещенную развешанными то тут, то там оранжевыми фонариками.

— Эй, привет, Уолли! — помахала ему рукой Викки. — Что вы тут делаете? Я думала, вы в Пекине.

Американец поспешил к ней, бросая пристальные взгляды по сторонам, и присел на корточки около ее стула — так, чтобы могла слышать только она.

— Думаю, вы должны знать, тайпан. Тан Шаньдэ едет в город.

— Что?

— Говорят, он собирается лично принять участие в борьбе с бесчинствами бандитов. Он организовывает компанию по борьбе с беспорядками в Монг Коке, в которой примут участие профсоюзы.

— И как он себе это представляет?

— Человек из народа обещает своим парням-кантонцам, что после «девяносто седьмого» в Гонконге будет не жизнь, а малина. Вообще-то ему верят — ты же знаешь, он рыбацкий сын, и кантонцы любят его.

— Питер, послушай тоже.

Уолли, опять оглядевшись по Сторонам, чтобы удостовериться, что его информация не пойдет дальше Питера и Мэри, повторил то, что сказала Викки.

— Как только Тан прибудет, он захочет попытаться уговорить разойтись этих нищих ублюдков, засевших лагерем на мосту к аэропорту. Считает, что, если ему удастся отправить их по домам и открыть дорогу к аэропорту, мы, по крайней мере, будем иметь видимость налаживания порядка. А потом проведет компанию в Монг Коке.