Девяностые - [18]

И никогда больше не будет этой бросовой роскоши последней империи, ни этого поезда, ни этих мандаринов, ни чая в мельхиоровом подстаканнике, ни балета, что впереди планеты всей, ни груды золота на Олимпиадах, ни Аллы Пугачевой к Пасхальной заутрене, ни пирожка с мясом за девять копеек.

1992, № 25. Леонид Баткин

Гол в собственные ворота

Проходят дни, насыщенные куда более, казалось бы, существенными событиями, а у меня не идет из головы впечатление 2 мая. «…» Вечером нам показали по телевизору беспрецедентное шоу. Высшие руководители России и Москвы, облачившись в трусы и футболки, гоняли мяч на стадионе. В перерыве и после матча давали блиц-интервью. Президент Ельцин и столичный мэр Попов изображали «тренеров», государственный секретарь Бурбулис взял на себя, если я правильно запомнил, роль «капитана» российской государственной сборной, в которой творцы отечественного экономического чуда, прочие министры, также генерал Грачев. Вице-мэр Лужков, игрок таранного типа, на удивление прытко передвигал свой мощный корпус к воротам президентского правительства, и я не позавидовал бы тем, кто попадался ему на пути. Красивый шеф московского КГБ, известный демократ Е. Савостьянов, сообщил, что, будучи одновременно заместителем министра этого ведомства (разумеется, переименованного, как и все), колебался, в какой команде ему надлежит участвовать по чину, но выбрал все-таки «Москву». И правильно! - ведь должность он получил из рук Попова. Толстые и тонкие, старые и молодые высокопоставленные чиновники бегали и пыхтели, иногда сталкиваясь и сшибая друг друга. Особенную убедительность происходящему придали травмы: министра юстиции даже унесли с поля на носилках. (То ли еще впереди!) Политики обливались потом, показывая стране и миру, что вообще это весьма изнурительная профессия. Большая политика! Большой футбол. «…»

Конечно, на поле не хватало Хасбулатова, который наверняка сумел бы внести в игру особый колорит. Но мы, впрочем, и так недавно видели его в марафонском забеге мнимого «парламента» в соответствующем (спортивном) исподнем, когда он делал на глазах всего населения быстрые финты (которые люди, ни черта не смыслящие в политике и спорте, нехорошо называют ложью), прибегал к силовым приемам, но, впрочем, вынужден был кончить ничьей по договоренности. Ах, на сей раз было весело и без Руслана Имрановича, притом совершенно в его же вкусе.

… Интересно, кто тот умник, который подал эту роскошную футбольную идею, наглядевшись на кадры американской хроники, запечатлевшие Рейгана или Буша играющими в гольф и делающими утренние пробежки. Все дело, однако, в том, что тамошние политики (сплошь поджарые) занимаются этим, не только когда приглашают тележурналистов…

«…» Я испытываю разлитие желчи, но не злобу. Я прежде всего в очередной раз удручен и встревожен. Можно ли полагаться на то, что политики, которым настолько недостает социального такта, вытянут нас из ямы? Т. е. помогут нам самим (только так! только самим, «снизу»!) вылезти из непросыхающей постперестроечной трясины? Спустя скоро год после августа-1991 поверить в это все трудней и трудней.

ПОСЛЕСЛОВИЕ ОТДЕЛА ПОЛИТИКИ

Мы почувствовали необходимость дистанцироваться от нашего автора: играет себе власть в футбол - и Бот с ней! Мы не против. Мы вполне можем представить себе, что президент или какой другой умный человек в правительстве сообразил: «Хватит пессимизма, давайте покажем, что у нас все в порядке, что мы не боимся спадов и кризисов, что мы - живые, реально существующие люди, что мы… футболисты, черт возьми!» Это показуха? Да. Но и американская администрация грешит точно такой же показухой. «…»

Если власть вдруг начинает выступать в роли бодрячка - рекламного агента, это ее дело и, если хотите, обязанность, но нам прежде всего хотелось бы знать, что нам собираются в очередной раз всучить.

1992, № 41. Владимир Вигилянский

ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО ЧЛЕНАМ ТРУДОВОГО КОЛЛЕКТИВА ЖУРНАЛА «ОГОНЕК»

Год назад, когда вы оказали мне доверие, избрав председателем Совета трудового коллектива, я обещал отстаивать ваши интересы. Вы знаете о роли СТК в борьбе за независимость журнала, о всех перипетиях, связанных с учреждением его, о тех усилиях, которые были потрачены на выработку демократического устава. Однако все наши надежды на свободный, демократичный, независимый журнал оказались тщетными. С ответственностью утверждаю - трудовой коллектив в качестве учредителя оказался лишь прикрытием, ширмой для авторитарной администрации. Трудовой коллектив фактически отстранен от обсуждения вопросов, имеющих основополагающее значение для жизни и работы журнала. Как и прежде, все важные решения принимаются исключительно в кабинетах главного редактора и его заместителя. Всякие попытки председателя СТК назначить собрание и обсудить насущные проблемы журнала - результаты ревизии, контрактную форму взаимоотношения администрации и сотрудников и т. д. - натыкаются на преграду, на категорический запрет любых собраний до середины января. Отсутствие гласности в стенах редакции привело к дезориентации коллектива, поставило его на грань нравственного и организационного банкротства. Я имею в виду поведение тех сотрудников, которые были вовлечены в кампанию по дискредитации одного из членов ревизионной комиссии, человека в журнале нового, вместо того, чтобы привлечь к ответу истинных виновников.