Девушки в шинелях - [26]

Нина с волнением распечатала конверт. Глаза побежали по строчкам. «Здравствуй, дорогая Нина…» В сердце сразу же улеглась тревога. Дочитав, она мечтательно задумалась.

— Девочки, отбой! — предупредила Шура Шляхова.

— Есть, товарищ командир! — крикнула на всю землянку Аня и первой бухнулась на лежак.

Скоро в землянке воцарилась тишина. Все спали. Лишь одна Полина при свете чадящей коптилки огрызком карандаша писала матери в далекую Рязань о себе и своих боевых подругах.

Москва салютует

После удачной вылазки наших разведчиков за «языком» Шура, придя от комбата, сняла пилотку и, оглядев подруг, взволнованно проговорила:

— Рыбин приказал отменить все выходы на «охоту».

— Почему?

— Наступаем! А мы, как и всегда, будем поддерживать атакующих снайперским огнем.

— Вот здорово! Значит, опять фрица погоним? Подсыплю же я нм рязанских «гостинчиков»! — радовалась Аня.

— А я их столичными угощу, — улыбнулась Нина.

— А я им по-вологодски подсыплю перцу! — вскочила со скамейки Саша Виноградова.

— Не горячитесь, девочки, — успокоила их Шура. — Мы все им всыплем. Получат, что заслужили…

* * *

Нина притаилась в окопчике. Взгляд ее скользит по реке, за которой укрепились гитлеровцы. Над водою курится легкий туман. У сонного берега дремлют кусты ивняка. Никаких признаков жизни. Будто это не передовая, а девственный уголок природы.

Но на берегу в тумане шла скрытая подготовка к переправе. Бойцы с автоматами наизготовку и с гранатами у поясов усеяли берег. На воде бесшумно закачались лодки, самодельные плоты. Саперы, как муравьи, облепили понтоны. Некоторые гвардейцы бросились вплавь. Началась переправа.

Гитлеровцы открыли беспорядочный огонь. Засвистели пули, взметнулись первые фонтаны воды, река словно вскипела от пулеметного огня. Одна из мин попала в лодку. Нине хотелось уткнуться лицом в землю и не видеть всего этого. Справа от нее, почти у того берега, замер плот. Боец, который правил веслом, схватился за грудь и повалился в реку. Остальные спрыгнули в воду и, держа над головами автоматы, стали выбираться на сушу. Вокруг них от нуль пузырилась вода. Одни падали, другие бежали вперед.

Лихорадочно ищет Нина, откуда бьет вражеский пулемет. Глаза напряжены до боли. И вот она заметила кусты, из которых сверкали вспышки очередей. Гитлеровец высунулся из траншеи и строчит по реке. Прицелилась. В оптике застыло оскаленное лицо фашиста. Выстрелила, и он сполз куда-то вниз.

— Ага, гад, получил свою долю! — зло шепчет Нина.

Усилили огонь наши пушки. Среди вражеских укреплений засверкали черно-багровые сполохи. Нина видит, что уже реже падают наши бойцы.

Наступление продолжается. Уже разорвала первая линия обороны гитлеровцев. По луговой низине гвардейцы бегут к селу, где находится вторая полоса укреплений. За огневым валом рвущихся снарядов они врываются в траншеи фашистов.

Шум боя постепенно удаляется и стихает. Не слышен над головою опасный посвист пуль. Рыбинцы уже далеко. Бой идет где-то за селом. Нина покидает свой окоп, перебирается по шаткому понтонному мосту на другой берег и бежит вслед за наступающим батальоном.

* * *

Дивизия генерал-майора Д. В. Михайлова 7 июля 1944 года под огнем противника форсировала реку Дрисса. Продолжая преследовать отходившего противника, невельцы 18 июля 1944 года в районе Сандарево вышли к границе Латвийской ССР.

…Батальон Рыбина пылил сапогами по узким улочкам Идрицы. Кое-где зияли воронки от бомб и кособочились полуразрушенные взрывами дома. У палисадников кучками толпились горожане. Женщины с улыбками смотрели на бойцов, а девушки махали вслед платками.

Не было отбоя от любопытных ребятишек. Это босоногое шумливое воинство провожало батальон до самой окраины. Некоторые из мальчишек были в пилотках и старались по-взрослому шагать в ногу с бойцами, взбивая голыми пятками дорожную пыль.

Скрылась за горизонтом Идрица, а дорога под палящими лучами солнца петляла и петляла среди полей, лесочков и оврагов. Девушки-снайперы шагали вместе с бойцами своего батальона, оставляя позади пропахшие зноем и потом версты…

Утреннюю почту принесла Аня.

— Девочки, про нас пишут! — взмахнула она газетой над головой, показывая ее всем. — В самой Москве нам салютуют! За Идрицу!

— Дай глянуть! — подскочила к ней Нина.

— Аня, читай вслух, — попросила Полина.

— Тут обо всем нашем фронте… Слушайте. «Приказ Верховного Главнокомандования. Генералу армии Еременко. Войска 2-го Прибалтийского фронта, перейдя в наступление из района северо-западнее и западнее Новосокольники, прорвали оборону немцев и за два дня наступательных боев продвинулись вперед на 35 километров, расширив прорыв до 150 километров по фронту, и в ходе наступления овладели городом и железнодорожным узлом Идрица, заняли более 1000 населенных пунктов, — Аня торжественно чеканила каждое слово. — 12 июля в 23 часа столица нашей Родины Москва от имени Родины салютует доблестным войскам 2-го Прибалтийского фронта, прорвавшим оборону немцев и овладевшим городом Идрица, 20-ю артиллерийскими залпами из 224-х орудий. Вечная слава героям, павшим в боях за свободу и независимость нашей Родины! Смерть немецким захватчикам!»