Девушки со скромными средствами - [28]

Пока разливали кофе и комната постепенно заполнялась зрительницами, вошла Джейн; после телефонного разговора с Тилли она почувствовала прилив свежих сил и, полагая, что отчасти уже искупила вину, вручила Николасу плод своей умственной деятельности – письмо от Чарлза Моргана. Погруженный в чтение письма, Николас не глядя взял чашку и при этом плеснул кофе на листок.

– Что ты наделал – все испортил! -воскликнула Джейн. – Мне же придется все переписывать!

– Как раз теперь оно совсем похоже на настоящее, – заметил Николас. – В самом деле, если, предположим, я получаю письмо от Чарлза Моргана, в котором сообщается, что я гений, то, надо думать, я часами буду его читать и перечитывать, так что в конце концов письмо порядком поистреплется. Скажи-ка, а ты уверена, что имя Моргана произведет на Джорджа впечатление?

– Еще бы.

– Что ты хочешь сказать – еще бы ты не была уверена или еще бы не произвело впечатления?

– И то, и другое.

– Будь я на месте Джорджа, меня бы это только отвратило.

Однако пора было начинать чтение поэмы «Гибель Германии». Джоанна уже стояла, держа в руках раскрытую книгу.

– И чтоб никто не шикнул! – предупредила администраторша, имея в виду: «И чтоб никто не пикнул!» – И чтоб никто не шикнул, – повторила она. – Помните, что аппарат мистера Фаррингдона записывает абсолютно все: булавка упадет – уже помеха.

Одна из обитательниц дортуара, пока суд да дело – поднимавшая спущенную петлю на чулке, осторожно разжала пальцы и уронила иголку на паркет, а затем быстро нагнулась и подняла ее. Другая девушка, заметив, как она это проделала, прыснула в кулак. А в остальном стояла полная тишина, если не считать негромкого урчания магнитофона, ожидавшего, когда Джоанна начнет.

Ты, Боже, создатель мой,

Властелин над страстями моими,

Ты царишь над землей и глубью морской,

Над мертвыми и живыми;

Ты сплел во мне кости и жилы, связал мою плоть,

И теперь, перед смертью… [32]

ГЛАВА 8

27 июля, в пятницу, после обеда, когда Джейн только что вернулась в Клуб, с верхнего этажа послышался отчаянный крик. В этот день она ушла с работы раньше обычного, потому что назначила встречу Тилли. Донесшийся до ее ушей крик не вызвал у Джейн особого беспокойства. Она поднималась по последнему лестничному пролету, когда крик раздался снова – еще более пронзительный, чем прежде, – и послышались встревоженные голоса. Отчаянные крики в Клубе могла вызвать и спущенная петля на чулке, и уморительный анекдот.

Добравшись до верхней площадки, она поняла, что источник всего этого переполоха находится в уборной. Там Энн, Селина и еще две девушки со второго этажа совместными усилиями пытались вытащить из узкого окошка какую-то девицу, которая, очевидно, хотела вылезти наружу и застряла. Она судорожно дергалась и брыкалась, однако без видимого успеха, в то время как остальные наперебой давали ей разные советы. В хор участливых голосов то и дело врывались ее истошные крики. Она была совершенно раздета, и ее голое тело было чем-то намазано и лоснилось; у Джейн сразу мелькнуло подозрение, что тут в ход мог пойти ее собственный кольдкрем, который она держала в баночке на туалетном столике.

– Кто это? – спросила Джейн, разглядывая неопознаваемые дрыгающиеся ноги и ерзающий зад – остального было не видно.

Селина принесла полотенце и, обернув его вокруг талии незадачливой девицы, пыталась сколоть булавкой. Энн умоляла ее не кричать, а еще одна девушка на всякий случай вышла на лестницу посмотреть, не идет ли, боже упаси, кто из начальства.

– Да кто же это? – спросила Джейн.

Ей ответила Энн:

– Да вот, понимаешь, Тилли.

– Тилли?!

– Она ждала-ждала там внизу, ну мы и позвали ее к нам наверх, чтоб она не скучала. Она сказала, что у нас в Клубе так похоже на школу, будто снова возвращаешься в детство, а Селина взяла и показала ей наше окошко… У нее бедра и всего-то на полдюйма шире, чем надо. Ты не можешь уговорить ее замолчать?

Джейн начала спокойным голосом:

– Имей в виду: чем громче ты кричишь, тем больше раздуваешься. Поэтому будь добра, помолчи – мы тебя намылим и вытащим.

Тилли притихла. Они усердно возились с ней минут десять, но она застряла намертво. Тогда Тилли заплакала.

– Позовите Джорджа! – наконец взмолилась она. – Позвоните ему!

Охоты звать Джорджа ни у кого не было. Придется вести его наверх, а мужчины туда не допускались – разве только врачи, да и то в сопровождении клубного персонала.

– Ладно, пойду позову кого-нибудь, – сказала Джейн.

Она подумала о Николасе. Он мог выбраться на крышу из здания штаба разведки: один хороший толчок с той стороны – и Тилли спасена. Николас хотел прийти в Клуб после ужина, чтобы послушать лекцию и посмотреть – для удовлетворения снедавшего его ревнивого любопытства – на жену бывшего Селининого любовника. Сам Феликс ожидался тоже.

Джейн решила позвонить Николасу и уговорить его приехать как можно скорее, чтобы помочь вызволить Тилли. Заодно в Клубе и поужинает – уже второй раз на этой неделе, невольно подумала Джейн. В это время он вполне мог быть дома, обычно он возвращался около шести.

– Который час? – спросила Джейн.

Тилли плакала навзрыд; чувствовалось, что еще немного – и она снова сорвется на крик.