Девушки из Шанхая - [86]

Шрифт
Интервал

— Пятнадцать центов за одну гардению, — журчит Джой с очаровательно-серьезным видом. — Двадцать пять за две.

Я беру сестру под руку:

— Пойдем. Она в порядке. Давай выпьем чаю.

— Только не в кафе, хорошо?

Мэй не любит, чтобы ее видели в кафе. Теперь это недостаточно блестящее место для нее.

— Хорошо, — соглашаюсь я и киваю Сэму, поджаривающему еду в воке. Теперь он второй повар, но может присмотреть за нашей дочерью, пока я прогуляюсь с Мэй.

Узкие улицы Чайна-Сити приводят нас к магазину костюмов и реквизита, который перешел к Мэй от Тома Габбинса. С того момента, как мы прибыли в Лос-Анджелес и впервые вошли в Чайна-Сити, прошло уже десять лет. Впервые войдя в ворота миниатюрной Великой стены, я не ощутила это место своим. Теперь же это мой дом — знакомый, уютный и любимый. Это не Китай моих воспоминаний — шумные шанхайские улицы, попрошайки, веселье, шампанское, деньги. Но многое здесь напоминает Шанхай: смеющиеся туристы, владельцы лавок в национальных костюмах, запахи кафе и ресторанов и сногсшибательная женщина рядом со мной — моя сестра. Я замечаю на ходу наши отражения в окнах магазинов и на секунду переношусь в юность: мы наряжались у себя в спальне, любовались в зеркале собой и развешанными повсюду нашими изображениями на плакатах. Мы вместе бродили по Нанкин-роуд, улыбались своим отражениям в витринах, и З. Ч. запечатлевал нашу красоту…

Но мы обе изменились. Мне тридцать два года, и я уже не молодая мать — я женщина, полностью довольная собой. Для моей сестры наступила пора расцвета. Ее по-прежнему снедает жажда всеобщего внимания и восхищения. Ее невозможно удовлетворить. Эта болезнь с ней с самого рождения, она составляет саму ее сущность. Овца в ней хочет, чтобы о ней заботились и восхищались ею. Она не Анна Мэй Вонг и никогда ею не станет, но она получает больше ролей, чем кто-либо в Чайна-тауне. Ей достаются роли капризной кассирши, смешливой нерасторопной горничной или героической жены работника прачечной. Это делает ее звездой в глазах соседей и в моих собственных.

Мэй открывает дверь в свой магазин и включает свет. Нас, как когда-то, окружают шелка, вышивка и перья зимородка. Она заваривает и разливает чай.

— Так о чем же ты хотела мне рассказать?

— Десять тысяч радостей, — говорю я. — У меня будет ребенок.

Мэй сцепляет руки:

— Правда? Ты уверена?

— Я была у доктора, — улыбаюсь я. — Он сказал, что это так.

Мэй вскакивает и обнимает меня. Отстранившись, она спрашивает:

— Но как? Я думала…

— Мне же надо было попробовать. Травник давал мне дерезу, китайский батат и черный кунжут. Я добавляла все это в суп и другие блюда.

— Это чудо, — произносит Мэй.

— Лучше. Это невероятно, невозможно…

— Перл, как же я счастлива. Расскажи мне все! На каком ты сроке? Когда родится ребенок?

Она так же рада, как и я.

— Около двух месяцев. Ребенок родится в мае.

— Ты уже сказала Сэму?

— Ты же моя сестра. Я хотела сказать тебе первой.

— Сын, — улыбается Мэй. — У тебя будет чудесный сын.

Все мечтают об этом, и я краснею от удовольствия, слыша слово «сын».

На лицо Мэй набегает тень.

— У тебя получится?

— Доктор сказал, что я уже старовата, к тому же у меня шрамы.

— Рожают женщины и постарше, — возражает она. Но, учитывая, что проблемы Верна часто приписывают тому, что Иен-иен поздно его родила, это не самое уместное замечание. Мэй морщится, понимая неуместность своей реплики. Она не спрашивает о шрамах, потому что мы никогда не обсуждаем то, как я их получила. Вместо этого она задает более традиционные вопросы: — Тебе все время хочется спать? Тебя тошнит? Помню… — Она трясет головой, будто желая прогнать воспоминания. — Говорят, что только дети продлевают жизнь.

Она касается моего нефритового браслета:

— Вообрази только, как были бы счастливы мама с папой. — Она вдруг улыбается, и наша печаль исчезает. — Знаешь что? Вам с Сэмом нужно купить дом.

— Дом?

— Вы же все эти годы откладывали деньги.

— Да, чтобы Джой могла поступить в колледж.

Моя сестра отмахивается:

— Вы еще успеете на это накопить. Да и отец Лу вам поможет.

— С чего вдруг? У нас же договор…

— Но он сильно изменился. И ведь это ради его внука!

— Возможно, но даже если он нам поможет, я не хочу расставаться с тобой. Ты моя сестра и моя ближайшая подруга.

Мэй ободряюще улыбается:

— Ты меня не потеряешь, даже не надейся. Теперь у меня есть машина, и я смогу приехать к тебе куда угодно.

— Но это будет совсем другое.

— Разумеется. К тому же ты будешь каждый день приезжать на работу в Чайна-Сити. Иен-иен захочет побыть с внуком, да и мне нужно будет видеться с племянником. — Она берет меня за руки. — Перл, вам в самом деле нужно купить дом. Вы с Сэмом это заслужили.

* * *

Сэм в абсолютном восторге. Хотя он и говорил, что ему не обязательно нужен сын, все же он мужчина и, разумеется, нуждается в сыне и мечтает о нем. Джой скачет от восторга. Иен-иен счастливо рыдает, но ее тревожит мой возраст. Отец Лу, пытаясь вести себя как подобает главе семейства, стискивает кулаки от наплыва чувств, но с лица его не сходит сияющая улыбка. Верн, мой маленький верный защитник, стоит рядом. Может быть, от счастья я вытянулась и расправила плечи, или же Верн стесняется меня: он кажется меньше и толще, как будто его позвоночник сжался, а грудь — расширилась. Казалось бы, он должен был уже перерасти свою подростковую сутулость. Но я часто замечаю, что он наклоняется и упирается руками в бедра, как будто от усталости или скуки.


Еще от автора Лиза Си
Снежный Цветок и заветный веер

«Снежный Цветок и заветный веер» — невероятно интересный роман, рассказывающий о давно изменившейся стране, об ушедших людях и исчезнувшей культуре. Только гениальный писатель способен на то, что удалось Лисе Си, — вызвать к жизни не только своего героя, но и целый культурный слой, возродить отношения и чувства, часто нам непонятные. Столь же завораживающий и эмоциональный, как «Мемуары гейши», роман рассказывает о самой большой загадке всех времен — женской дружбе. Книга произвела невероятный фурор в издательском мире, и еще до первой публикации права на нее были проданы в 18 стран мира.


Влюбленная Пион

Сюжет романа основан на судьбе шестнадцатилетней девушки, жившей в Китае триста лет назад и любившей оперу, содержавшую в названии ее имя. Поразительно одаренная, проницательная и мудрая...


Пионовая беседка

События, которые разворачиваются в романе, происходят в Китае в середине XVII века. Однажды в сердце юной девушки по имени Пион заглянула Любовь. Но вслед за ней пришла Смерть. И это стало для героини началом новой Жизни.


Рекомендуем почитать
Нападение (= Грустный рассказ о природе N 6)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Затылоглазие демиургынизма

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Старосветские изменщики

Введите сюда краткую аннотацию.


Сквозняк и другие

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Изобрети нежность

Повесть Е. Титаренко «Изобрети нежность» – психологический детектив, в котором интрига служит выявлению душевной стойкости главного героя – тринадцатилетнего Павлика. Основная мысль повести состоит в том, что человек начинается с нежности, с заботы о другой человеке, с осознания долга перед обществом. Автор умело строит занимательный сюжет, но фабульная интрига нигде не превращается в самоцель, все сюжетные сплетения подчинены идейно-художественным задачам.


Изъято при обыске

О трудной молодости магнитогорской девушки, мечтающей стать писательницей.