Девушки и единорог - [98]

— Добрый вечер, лейтенант! Какой сюрприз! Вы приехали навестить нас?

Сердце Эда Лейна растаяло. Он ничуть не удивился, увидев, что Джейн подошла к нему со стороны острова, тогда как ему сказали, что она гуляет на материке. Его первым побуждением было восстановление истины.

— Добрый вечер, мисс… Я не лейтенант, как я уже имел возможность объяснить вам.

— Но у вас же есть нашивка, — удивилась Джейн.

Она протянула руку и коснулась блестящей полоски кончиком детского пальчика.

— Дело в том, что мне присвоили звание сержанта, — пояснил Эд Лейн.

— Ах, вот как! Но для вас это будет лучше?

Вопрос удивил Лейна и заставил его задуматься. Потом он ответил:

— В любом случае мне хуже от этого не будет.

— Я рада за вас, и я рада, что мы встретились. Я бродила поблизости, и присутствие полицейского окажется весьма кстати, когда начинает смеркаться. С этими мятежниками.

— Кстати, — сказал Лейн, — я приходил к вам, чтобы предупредить о Шауне Арране. Вы знаете его? Это бывший шофер.

И он рассказал все, что ему было известно про шофера леди Августы. Джейн с восхищением слушала рассказ, не особенно вникая в его содержание. Луна в последней четверти освещала большие руки полицейского, лежавшие на руле велосипеда. Джейн предусмотрительно сняла косынку, чтобы он мог лучше видеть ее лицо. Не прекращая говорить, Эд Лейн приподнял велосипед, словно перышко, и поставил его вплотную к парапету. Мощь его движения, высокий рост и глубокий голос создали у Джейн уютное ощущение безопасности. Счастливая и немного смущенная, она опустила голову. Эд Лейн увидел в лунном свете нежный затылок и такую же нежную шею. Он с большим трудом удержался, чтобы не коснуться своей громадной лапой этой хрупкой девичьей шейки, так нуждавшейся в его защите.

Дойдя до конца рассказа о Шауне, он остановился. Несколько минут они молчали, и был слышен только слабый ритмичный шум поднимающейся воды, ласкавшей тысячами своих губ длинное тело дамбы.

— Ах, лейтенант, — восторженно воскликнула Джейн, — какое счастье, что вы здесь и защищаете нас!

— К сожалению, я не могу делать это всегда, мисс.

Он не решился в очередной раз уточнять свое звание. Джейн смотрела на него, и в этом взгляде он чувствовал восхищение и неясный вызов. Он почувствовал, что выглядит героем в ее глазах.

— Вы не должны стесняться, чтобы позвать меня, если вас что-то испугало, мисс.

Джейн представила шофера в больших очках, бродящего в темноте. Она с наслаждением затрепетала, и ей неудержимо захотелось прильнуть к констеблю, но она не решилась.

— Если я буду нужен вам, пришлите мне записку через Пэта Долловея, это мясник из Донегола, — сказал Лейн. — Он привозит вам мясо каждое утро. Это мой друг. Он сразу же передаст мне вашу записку. И я приду, как только смогу.

После этих слов Эд Лейн уехал. Джейн долго смотрела на удаляющийся огонек. Когда он исчез, она закрыла глаза, чтобы продолжать видеть его.

Гризельда при первой же возможности навестила Шауна в укромном месте, предусмотренном на случай тревоги, куда он перебрался, когда его предупредила Молли. По пути туда он до полусмерти перепугал Нессу. Теперь он находился на вершине скалы, куда вскарабкался, несмотря на больную ногу. Укрывшись в пещере, закутанный в серый плащ, он оставался невидимым для всех обитателей острова. Со стороны моря рыбаки тоже не могли разглядеть его.

Гризельда забралась наверх и прижалась к Шауну. Он обнял ее. Она опустила голову на его плечо. Они смотрели, как небо на горизонте, на другом краю океана, меняет цвет от пурпурного к сиреневому, становясь затем темно-фиолетовым. До них со всех сторон доносились дикие ароматы и звуки окружающего мира. После только что испытанного страха Гризельду согревало огромное счастье. Это был момент, когда она решила, что больше никогда и никуда не отпустит Шауна одного.

Ей нужно было успеть на ужин. Она пошевелилась, повернулась к Шауну, коснулась губами его теплой кожи на виске и шепнула:

— Говорят, что ты сын короля?

Он негромко засмеялся и ответил:

— Все ирландцы дети короля.

* * *

Когда все уснули, Гризельда сходила за Шауном, и тот забрался к ней в комнату, держась за побеги плюща. И они оказались вдвоем в просторной постели с единорогами. Разбитые усталостью, они мгновенно уснули, прижавшись друг к другу и держась за руки. То, что Шаун находился в ее доме, в ее комнате и в ее постели, Гризельда не могла расценивать иначе, как освящение их любви. Не было торжественного бракосочетания, не было праздничной церемонии, да и жених с невестой оказались вместе, забравшись в комнату через окно, но эта ночь, целомудренная и пылкая, соединившая их во время сна в постели между четырьмя единорогами, была для нее ночью их свадьбы.

Проснувшись рано утром, она разбудила Шауна, которого ей пришлось немного одернуть, так как он не хотел выпускать ее из объятий, заставила его быстро одеться и провела еще темными коридорами и лестницами до чердака, заваленного мебелью, одеждой и другими предметами, совершенно ненужными, но с которыми невозможно расстаться. Молли немного переставила старые вещи так, что между стеной и забитыми всяким хламом сундуками получилось уютное убежище. Здесь, при золотистом свете наполовину сгоревшей свечи, на роскошной постели из шелковых платьев, кусков бархата и парчи, они совершили таинство бракосочетания с домом на острове Сент-Альбан. Все произошло очень быстро. Гризельда должна была побывать в часовне, чтобы уничтожить все следы пребывания там Шауна на случай, если влюбленному констеблю придет в голову идея снова появиться у них под предлогом успокоить Нессу, для чего требовалось посетить вместе с ней часовню.