Девушки для диктатуры сионизма - [44]

— Вообще то самой красивой танцовщицей кордебалета была моя Настенька, — продолжил польщенный похвалой начальства Шпрехшталмейстер, — но я запретил ей работать в этом номере. Она только пришла в цирк после хореографического училища и была совсем не опытной. А у меня за спиной годы на арене. И предчувствие меня не обмануло. Именно в этом номере эту танцовщицу впервые увидел секретарь псковского обкома партии по идеологии. Они стали встречаться. Как-то она рассказала ему о своей мечте сыграть роль Дездемоны, но при условии, что у пьесы будет счастливый конец. Ее поклонник обещал всё устроить. Как сейчас помню, она часто рассказывала, как секретарь псковского обкома партии по идеологии любил декламировать, обращаясь к ней:

Мочилась ли ты на ночь, Дездемона?

Горшок твой пуст!

— Я поссала, — нежно вторила она ему, и они забывались в лобзаньях.

— Мы ворковали как голубки, но наше счастье было не долгим, — часто потом вспоминала танцовщица кордебалета.

И это было правдой. Она начала работать в псковском областном театре ведущей актрисой, но вскоре секретарь псковского обкома партии по идеологии перевели на повышение в Москву, и им пришлось расстаться. А танцовщица кордебалета работает ведущей актрисой псковского драматического театра до сих пор. Но цирк измены не прощает. За эти годы она сильно располнела. Если бы она осталось в кордебалете — этого бы не произошло.

На этом вечер воспоминаний ветеранов цирковой арены был прекращен, так как в сумасшедший дом привезли очередного безумца.

Вечером того же дня они посетили Эвенка в его скромном чуме. Чум Эвенка располагался в фешенебельном районе вилл, расположенном на склоне горы с видом на Хайфский залив. С улицы вилла казалась не большой, но это заблуждение рассеивалось, когда Пятоев, Шпрехшталмейстер и Рабинович вошли внутрь. Несколько вилл, расположенных на склоне горы одна ниже другой, представляли собой фактически одно здание. Подземный этаж верхней виллы продолжался верхним этажом нижестоящей. Из этого комплекса подземных и наземных сооружений было несколько выходов на разные улицы, спускавшиеся по склону горы. Внешне же это выглядело, как несколько не связанных между собой зданий. По мнению Пятоева, продуманно всё было грамотно. С нечто подобным он столкнулся в одном из сел горной Чечни, и тогда они долго ломали голову над тем, куда же, буквально из их рук, уходят боевики. Не зная плана зданий, блокировать все выходы в таком строении не возможно. Даже если полиция оцепит одну виллу, уйти можно через другие.

В саду виллы, к которой они подъехали, возле бассейна, гордо возвышаясь над пышными кустами, стояла их старая знакомая — скульптура девушки с веслом. Поймав недоумённый взгляд Пятоева, эвенк объяснил, что в девушке с веслом его прельстило сексуальное нижнее бельё, и он водрузил скульптуру перед входом на виллу. Но потом соседи пожаловались городским властям на то, что Эвенк установил на видном месте, практически у ворот школы, огромную скульптуру женщины с пышными формами, одетую в мужское нижнее белье и держащей в руке фолический символ огромных размеров. Один из соседей, видный израильский адвокат, который выиграл несколько громких дел, связанных с развратными действиями относительно несовершеннолетних, даже угрожал подать в суд. По его словам его клиенты восприняли статую как грязный намек, неуместную демонстрацию и грубую провокацию. По старинной традиции народов Севера Эвенк не стал конфликтовать с соседями, убрал монумент в глубь сада, и теперь лишь изредка показывал ее своим гостям во время сугубо мужских вечеринок с продажными женщинами. Рабинович попросил его относиться к девушке бережней, мотивируя это её не простой судьбой. Эвенк пообещал сделать всё возможное.

Перед приходом в гости к представителю малых серных народов, Рабинович предупредил Шпрехшталмейстера, что Эвенк по своим политическим убеждениям многоженец-интернационалист, а потому вести себя в его присутствии полагается подобающе. Шпрехшталмейстер клятвенно обещал не посрамить честь псковского цирка, а потому явился на встречу в своем рабочем костюме, то есть во фраке и с бабочкой.

— Входите, гости дорогие, присаживайтесь. Чем богаты, как говориться, тем и рады, — приветствовал их Эвенк, — рассаживайтесь.

Эвенк оказался человеком пожилым, но подвижным. Его обширную лысину сзади, справа и слева окружали седые кудри, а изогнутый нос казался удивительно велик для представителя народов дальнего Севера.

— Спасибо, Марк Абрамович, что вы нашли время встретиться с нами, — несколько церемониально сказал Пятоев. На Эвенка он возлагал большие надежды в поисках своей дочери.

— Да бросьте вы, юноша, — замахал руками эвенк, — наверное, до вас дошли слухи, что у меня много времени уходит на лечение по поводу импотенции и занятия вокалом. Так знайте, теперь я занимаюсь только вокалом.

— По моей просьбе лечение от импотенции Марк прекратил, — вмешалась в беседу женщина удивительного уродства, — лечение оказалось настолько успешным, что у нас совсем не оставалось времени для сна. А ведь я беременна. Только увидев меня входящую в кабинет, врач изменился в лице и сказал, что мне нельзя переутомляться. Ты помнишь, милый?