Девушка, видящая призраков - [15]

Я оставила дух глаза отца ждать на улице, обещая, что вернусь, но теперь его не было видно.

— Господин Янци? — позвала я. — Куда вы ушли, господин Янци?

Он вскоре выбрался из облака пара на земле.

— Чудесно, — сказал он. — Просто чудесно. Как они это называют?

— Это пар, — сказала я. — Он от горячей воды. В том подвале люди стирают горячей водой. Пар от нее поднимается из отдушины, что вы нашли.

— Пар, — сказал дух глаза. — Я запомню. Но что за горячая вода?

— Идемте, господин Янци, — я улыбнулась. — Вернемся в квартиру отца, и я подогрею вам воду.

8

Дух глаза моего отца ждал снаружи, пока я переодевалась в комнате в подвале, где жили мы с отцом. Я сняла длинную ночную рубашку лазарета и посмотрела на порезы на коже. Они не были глубокими, но выглядели гадко и болели.

Я разглядывала их. Порезы были замысловатыми. И заклинание, похоже, там было не одно.

В центре живота, начинаясь ниже грудной клетки и опускаясь ниже моей талии, было заклинание, что открывало меня для захвата духа. Я расшифровала призракопись, поняла, как жутко все было. Чары не только открывали мое тело Ши Джину, но и всем сверхъестественным существам, пожелавшим захватить меня. Это было приглашение. Духи болезни могли поселиться во мне. Чары были не только для того, чтобы сделать меня оружием против моего отца, но и чтобы загрязнить мое тело и дух. Чтобы вскрыть меня и заполнить грязью.

Первое заклинание было с подписью «Лю Цянь, маошаньский даоши, пятый сан».

— Пятый, — сказала я и выругалась. Даже третий сан был вне моей досягаемости. Чары Лю Цяня могли отбить мои, как паутина. Я хотела кричать от злости.

Рядом с этими порезами было другое заклинание, на моем боку. Отец вырезал чары на моей коже. Они закрывали мое тело, запечатывали меня и защищали. Ничто не могло войти в мое тело без моего имени.

Воздух в комнате вдруг стал тяжелым. Я перестала дышать. Я не понимала, как была близка к провалу. Сила заклинания моего отца была вне моего понимания, точность поражала, но не это было важно. Он оставил дверь для моего имени.

Паспорта души хватило бы. Чары отца не защитили бы мое тело от захвата. Призрак все еще мог забраться в мою кожу и убить моего отца.

Второе заклинание было подписано: «Сян Чжень Инь, маошаньский даоши, седьмой сан».

Я глубоко вдыхала, размышляя над этим:

— Идиот, — пролепетала я.

Отец и Лю Цянь резали меня как кусок мяса. Они использовали ножи на моем теле, борясь магией. Лю Цянь был сильнее меня, а отец — сильнее него, но отец проиграл бой за мое тело.

Лю Цянь был умным, я не спорила. Он точно был из маошаньской родословной. Он должен был знать, что мой отец сильнее. Он сделал заклинание таким широким и ужасным, что отец не понял, что враг планирует.

Заклинание отца не уберегло бы его. Если бы я проиграла в мире духов, Ши Джин лишил бы меня паспорта души. Он забрал бы мое тело. Отец был так уверен в силе своей магии, но не увидел бы опасность, пока призрак не вогнал бы нож в его сердце.

Отец вырезал заклинание на моей плоти, но ошибся в нем.

От этого я еще сильнее ощущала унижение, это распаляло гнев. Я ощущала, как мое лицо багровеет. Я стиснула зубы. Кулаки сжимались, став твердыми, как железо. Говорили, хорошая женщина — тихая, но я кричала. Слов не было, только неразборчивые звуки. Я била воздух, зная, что мои кулаки сейчас пробили бы доски.

Я заставила себя дышать, представлять свет, что исходил от точки Золотой печи за моим пупком. Мне нужно было совладать с этим. Управлять гневом. Придать ему форму, как талисман придает форму воле даоши. Я могла кое-чему научиться.

Лю Цянь пятого сана перехитрил даоши седьмого сана. Слабый маг обманул сильного, заставив применить не то заклинание.

Я улыбнулась, но резко, улыбка была клинком меча.

Даоши второго сана найдет способ одолеть пятого.

Я смог уничтожить Лю Цяня без помощи отца.

Я сменила одежду лазарета на одеяние изо льна песочного цвета с черными триграммами на широких рукавах. Одеяние развевалось вокруг меня, я исполнила пару приемов боевых искусств, чтобы убедиться, что оно не мешало движениям.

Храм наверху был темным. Я не привыкла к темноте в главной комнате, отец зажигал свечи и лампы для предков днем и ночью. Я зажгла свечу, чтобы видеть. Мой меч из персикового дерева лежал на полу, жирный карандаш оставил на нем два заклинания — мое, чтобы взять его с собой в мир духов, и Лю Цяня, отменяющее мое.

Гнев снова растекался во мне. Меч принадлежал моему мужу, как по мне, до сих пор принадлежал. Я использовала его меч, чтобы исполнить его амбиции. И этот однорукий слабак, грязный Лю Цянь написал на мече заклинание.

Я вытерла оба заклинания с дерева, собрала спички, зеркало и дротик с веревкой что мне нравился. Половина пуда железа была в форме дротика, привязанного к веревке. Дротик мог рассекать врага как нож или пронзать, как копье. Когда груз набирал скорость, крутясь, он мог разбивать камень.

Дух-чайка предупредила меня, когда призрак приблизился ко мне во сне. Я сожгла для чайки талисман защиты. Хищники не поймают ее в мире духов. На день дух-чайка будет летать, не попадая в челюсти монстров. Она защитила меня, и я защищала ее в ответ.