Девушка в голубом пальто - [71]
– Я знаю, – вырывается у меня. Довольно лаконичное заявление, но я ждала несколько дней, чтобы его сделать.
Она улыбается.
– Значит, вы уже бывали здесь прежде?
Я качаю головой.
– Мириам! Мириам, я знаю правду.
Лицо Мириам становится мертвенно-бледным. Она бросает взгляд через плечо, чтобы убедиться, что никто не слышал ее настоящее имя. Дверь комнаты закрыта, и на улице никого не видно.
– Кто вы?
– Я написала вам письмо. И сложила его звездочкой.
– Я не получала никакого письма.
Ну, конечно, Христоффел передал его настоящей Амалии. И девушка, которая выдает себя за Амалию в гостинице у океана, не получила его.
– Я вас искала, – говорю я.
И тут понимаю, что, поскольку Мириам не получила письмо, она ничего не знает о случившемся. Придется рассказать ей все с самого начала.
У меня уходит на это много времени: Христоффел, Амалия, нацисты, мост. Кое-что доходит до Мириам не сразу, и приходится растолковывать. Ведь она считала, что Амалия скоро приедет. Она думала, что подруга в безопасности. Мириам слушает меня с застывшим лицом. Я вижу, как она потрясена. Девушка кусает верхнюю губу. Я не знала, что у Мириам есть такая привычка. Хотя я целую неделю собирала сведения об этой девушке, на самом деле я ее совсем не знаю. Я слышала воспоминания людей о Мириам и Амалии и объединяла их. В результате получился гибрид, который сильно отличается от девушки, которая сейчас стоит передо мной.
Мириам опускается в кресло у двери.
– Вы уверены? – спрашивает она, когда я заканчиваю рассказ. – Может быть, вы ошиблись?
Тот же вопрос я задала Олли, когда он заявил, что кого-то по фамилии Родвелдт забрали в театр. Как мне тогда хотелось, чтобы это была ошибка!
– Я уверена. Она умерла из-за того, что выдавала себя за вас, – отвечаю я.
Мне не хотелось, чтобы мой ответ прозвучал резко. Просто я пытаюсь понять, что же произошло на самом деле.
Ее глаза наполняются слезами.
– У вас когда-нибудь была лучшая подруга?
Я киваю, чувствуя комок в горле.
– Когда-то. Но ее больше нет.
– Тогда вы понимаете, каково это: любить кого-то, как себя, а потом потерять.
Может быть, нужно оставить Мириам наедине с ее горем? Но я зашла слишком далеко и не могу остановиться.
– Что случилось в ту ночь, Мириам? Когда вы поменялись местами?
Она опускает голову. Наверное, ей не хочется вспоминать. Кажется, она так ничего и не ответит.
– У нас было всего несколько минут. Я бежала из мебельного магазина, не зная, куда идти. И вдруг увидела Амалию. Она плакала, волосы были растрепаны, пальто расстегнуто. Амалия так крепко меня схватила, что я задохнулась. Близился комендантский час, и на улице было полно людей, спешивших домой. Никто не обращал на нас внимания. Я рассказала ей о гибели моей семьи. И она, не раздумывая, сняла пальто. Она сказала, что в кармане есть удостоверение личности и деньги. В тот вечер ей нужно было сесть на поезд, следующий в Кийкдуин. Билет уже был заказан. Тетя Амалии не видела ее с детства. Амалия придумала, чтобы я ехала к ее тете. Она пообещала, что никому не скажет, где я и что случилось. До тех пор, пока не получит известие, что я в безопасности.
– И так и было?
– Почти. – Ее взгляд становится напряженным. – Именно это «почти» останавливало меня всю неделю. Как много раз мне казалось, что я почти поняла что-то! Но потом становилось очевидно, что я ничего не поняла.
– Мириам, у Амалии был секрет, и она рассказала его Христоффелу. Вот почему он выгнал ее из дома. Он так разъярился, что Амалия испугалась. Вы знаете, что это за секрет? Что же такое могла рассказать ему ваша подруга? Ведь он выгнал ее из дома, где она была в безопасности.
Она кусает губы и отводит взгляд.
– Я ничего не знаю.
– Пожалуйста! Я просто пытаюсь понять, что произошло. Вы представить себе не можете, сколько усилий приложили разные люди, чтобы вас найти. Фру Янссен отдала бы что угодно, лишь бы узнать, что случилось.
Ей хочется рассказать. Я вижу, что ей хочется покончить со всем этим. И начать с чистого листа.
– Мириам, вы признались, что Амалия плакала, тогда, на улице. Почему же она плакала? И вообще, почему она оказалась в тот вечер на улице?
Расскажи мне. Расскажи – и покончим с этим.
Мириам медленно достает из кармана бумагу, сложенную звездочкой.
– Это было в кармане пальто Амалии. Там были деньги на поездку и это.
Я беру звездочку и разворачиваю ее. Мириам поднимается с кресла и подходит к окну. Она стоит там, глядя на море.
Дорогая Элизабет!
Прости меня. Прости, хотя я сделала такое, чего нельзя простить.
Я пишу это в трамвае. Если я доберусь вовремя, не придется отдавать тебе это письмо. Пишу на всякий случай. Письмо-на-всякий-случай.
Мы с Т. стали ближе в твое отсутствие. Он внимательно меня слушает, смеется над моими шутками. Кажется, он впервые увидел меня по-настоящему. Я знаю, ты бы не имела ничего против. Ведь ты никогда не любила его так, как я. Ты всегда говорила, что тебе хочется, чтобы ему нравилась я, а не ты. И мне показалось, что он начинает меня любить. Но это было не так. Нет, он не любил. Однажды он посмотрел на меня и сказал: «Тебе нужно сделать прическу, как у Мириам. У нее такие красивые волосы! Когда война закончится, может быть, она тебя научит». И я поняла по его лицу, что он никогда меня не полюбит. Никогда.
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Откуда берется зло? Почему дети из обычных семей превращаются в монстров? И, самое главное, будут ли они когда-нибудь наказаны за свои чудовищные поступки? Дэрилу Гриру всего шестнадцать. Он живет с мамой и папой в Канзасе, любит летучих мышей и одиночество. Окружающим он кажется странным, порой даже опасным, правда не настолько, чтобы обращать на него особое внимание. Но все меняется в один страшный день. Тот самый день, когда Дэрил решает совершить ужасное преступление, выбрав жертвами собственных родителей. Читателю предстоит не только разобраться в случившемся, но и понять: как вышло, что семья не заметила волков у дверей – сигналов, которые бы могли предупредить о надвигающейся трагедии.
За день до назначенной даты сноса дома на Принсесс-стрит Мэнди Кристал стояла у забора из проволочной сетки и внимательно разглядывала строение. Она не впервые смотрела в окна этого мрачного дома. Пять лет назад ей пришлось прийти сюда: тогда пропали ее подруги — двенадцатилетние Петра и Тина. Их называли девочками-мотыльками. Они, словно завороженные, были притянуты к этому заброшенному особняку, в котором, по слухам, произошло нечто совершенно ужасное. А потом и они исчезли! И память о том дне, когда Мэнди лишилась подруг, беспокоит ее до сих пор.
У тринадцатилетней Руби Флад есть страшный секрет: она видит заблудшие души мертвых людей. Мрачные и потерянные, они ходят по свету в поисках отмщения. Но девочка не боится их. Не страшится она и правды: ее родители ей неродные. Мысли о настоящих маме и папе не дают Руби покоя. Почему они бросили собственную дочь? Что с ней не так? Она должна отыскать их и узнать всю правду! Не взяв с собой ничего, кроме крошечного чемоданчика, она отправляется на поиски. Компанию ей составляет единственный друг – мальчик по имени Тень.
Алекс было всего семь лет, когда она встретила Голубоглазого. Мальчик стал ее первый другом и… пособником в преступлении! Стоя возле аквариума с лобстерами, Алекс неожиданно поняла, что слышит их болтовню. Они молили о свободе, и Алекс дала им ее. Каково же было ее удивление, когда ей сообщили, что лобстеры не говорят, а Голубоглазого не существует. Прошло десять лет. Каждый день Алекс стал напоминать американские горки: сначала подъем, а потом – стремительное падение. Она вела обычную жизнь, но по-прежнему сомневалась во всем, что видела.