Девушка с веслом - [59]

- Не передёргивай, никто тебя не бросал. Люди не приняли твою точку зрения, частично или полностью – вот и всё.

- Люди не сказали об этом. Просто резко пропали. А именно не ответили на последние письма, все скопом – сразу после этой «рекомендации врача». На звонки тоже не ответили, а кто ответил – подтвердил, что считает правильным придерживаться этой рекомендации. Они не говорили, что я не права. Вот и всё. Ты озвучил, да и то только сейчас. Большинство – нет. Сделали вид, что меня нет. Т.е. поддержали вражескую идею. А потом, через какое-то время, с улыбочкой: «Привет, как дела?» Естественно, получают жёсткий посыл нах.

В общем, я видела, что поначалу все знакомые интересуются проблемой – из любопытства, для них такая большая война – что-то новенькое. А как только любопытство более-менее удовлетворено – либо отваливают, либо начинают уговаривать меня, чтобы перестала мутить воду и мешать спокойно жить. Наворотов в этой истории было гораздо больше, чем я здесь упомянула. Была тема долга перед родителями, тема предательства (в своё время Борисов давал мне значимые обещания, а потом говорил «я этого не помню»), тема измены сексуальной и не только, были различные психотерапевты, которых Борисов саботировал, была едва знакомая Юля Зимакова, которая неожиданно стала самой ярой моей сторонницей, был человек с похожими на мои ценностями, ставший мне мужем, а потом спасовавший перед трудностями… Была и капитуляция Борисова, фактическая, но не озвученная.

На сегодняшний день я так и не завершила задачу, которую поставила перед собой сама. Неважно, какие это обещания и какие задачи – это верность своему слову. Я не спалила врагу хату и не искалечила его тело, всего лишь разик набила морду. А неудовлетворённость и чувство, что все вокруг считают мои слова фуфлом, остались. И главное – Борисов такой один, хоть и редкая мерзость, а идеи, которые он «проповедует», не редки. Хотя мало в ком достигают такой ужасающей концентрации.

Потому я и пишу об этом.

Была в моей жизни одна высокая ценность. Я считала, что отношения людей, прошедшие испытания совместной деятельностью в непростых условиях – например, походами – лучше «городских». И отношение к миру у этих людей правильнее. Ну, по классике, смотри заголовок. Видела много подтверждений этому. Ответственность за себя и других, здоровый человеческий альтруизм, поддержка моральная и материальная, взаимопомощь и взаимовыручка – всё с этим в порядке. Ну, за небольшими исключениями, которыми, вроде бы, можно пренебречь.

Но вот пришла беда ко мне. И что? Вижу, что нет у меня ни друзей, ни близких. Это еще полбеды. Вторая половина – те, кто называл себя «друзьями» Борисова, равнодушны и к его судьбе тоже. Умираешь – умирай, это не наше дело. Убиваешь – убивай, это не наше дело. Ваше личное. Проблемы у тебя – не думай об этом, давай лучше развлекаться. Не хочешь – ну и фиг с тобой.

Никто из пострадавших не попросил меня простить своего обидчика. Никто из них не сказал мне: прости его, ведь я простил (или хочу, но никак не могу простить) то, что он сделал со мной. Они просто не хотят вспоминать об этом. Одна из них даже внесла мой адрес в чёрный список. Но и забыть не могут: я получила несколько недвусмысленных подтверждений этого. Они не хотят сами постоять за себя, стараются спрятаться от неприятного и неудобного. Их право, не осуждаю их, но сочувствую: им пришлось несладко. Значит, за них это буду делать я. Зло не должно остаться безнаказанным в прошлом и продолжаться в будущем.

И никто, совсем никто, не сказал мне: что ты делаешь, в этом человеке есть такие-то и такие-то ценные качества, если ты сломаешь эту личность, мир станет беднее. Или что-то в этом роде. Никому нет до этого дела.

Правда, несколько «друзей» Борисова отреагировали своеобразно: чтобы выразить ему своё участие, объединились против меня, уговорили его не бояться и все вместе показать, что они меня в гробу видали. Была мелкая провокация и мелкая реакция на неё – разбитая морда. Медвежью услугу оказали другу. Но как по мне – молодцы, что не остались к нему равнодушны.

Я с энтузиазмом принимаю мир враждебный, но меня убивает мир равнодушный. А обвинения и претензии люблю, потому что это значит, что меня хотят сделать лучше, т.е. я небезразлична.

Для справедливости сразу оговорюсь: многие участвовали (по обывательским меркам) весьма немало, чем доказали, что этот мир неравнодушен, и спасли мою ничтожную жизнь. Но получилось всё же недостаточно, и вот почему: даже самые неравнодушные из участвовавших считают допустимым недопустимое. Сейчас вижу: те, кого я наивно полагала «друзьями, выбранными методом Высоцкого» (прошу обратить внимание: автор тестировал друга не на преданность себе лично, а на наличие определенных душевных качеств), на поверку оказались «а так», а тогда я считала их выше и хотела от них того, для чего «усреднённое» общество ещё не созрело. Того, каким его предстоит сделать – а ведь когда страстно стремишься к цели, видишь её уже осуществлённой! Общество косно, «броня крепка» – это причина для отчаяния и депрессии. Но их поведение показало, что именно я могу заметно увеличивать долю неравнодушия, даже в самых бронированных тварях типа Борисова, могу то, чего не могут другие – это даёт волю к жизни. На обращение «раскрученного лидера» Сельвачёва откликнулось, по его словам, человек 10, а на мое обращение – больше 30. Это важно. У меня такой отклик вызвал разочарование в «сообществе», а у активных его представителей удивление: надо же, как много. Всех почему-то удивляет, что откликнулись многие. А по-моему, это ничтожно мало. Но достаточно для того, чтобы в этом мире можно было жить. Адресов было порядка 120, сколько-то из них наверняка устарели. Многие просто не получили писем, потому что адреса сменились или я не нашла их адресов. Это из барьеровской тусовки, а есть и другие, там соотношение получилось похожим.