Девушка с тату пониже спины - [64]

Я там ходила в самый жуткий спортзал с ковровым покрытием. На нем было объявление, что он «только для женщин» — что почти всегда переводится как «отстой». Построен он был на уклоне, так что на беговой дорожке весь вес приходился на одну ногу. В районе было много мусульманок, они занимались на эллипсах в своих паранджах, а их мужья сидели в холле и ждали, пока жены закончат тренировку, при этом пялясь на нас. Когда тебя смотрит гинеколог с болезнью Паркинсона — и то куда приятнее, чем это. Эми, это невежливо по отношению к людям с ужасной болезнью, мы все с ума посходили от возмущения и уже пишем об этом на форумах. Ладно, вы правы, извините. Но расслабьтесь: у первого гинеколога, к которому я пошла, на самом деле была болезнь Паркинсона, и это было ужасно. Ему был миллион лет, и, придя на ежегодный осмотр, я узнала, что он умер. Новый сказал мне об этом, когда его пальцы были у меня внутри, и он давил мне на яичники. Предыдущее предложение станет заглавием моей новой книги.

В защиту того, как у меня получилось с Риком и Дэвином, скажу, что просто собрать вещи и переехать в один район с парнем, который тебе нравится, — это очень здорово. В детстве дружишь с кем-то из-за доступности — и я выяснила, что с мужиками то же самое. Поэтому многие из них спят с нянями: потому что ОНИ ЖЕ ВОТ ОНИ! И к тому же я по-прежнему дружу с обоими парнями. Они оба потрясающие актеры, а Дэвин Дейн (хахахаха, его настоящее имя — Кевин Кейн) стал моим партнером по работе во всем, за что я берусь.

Кажется, я могла бы написать целую книгу — и обо всех мерзких и жутких местах, где жила, и о своих стремных либо чудесных соседях. Каждая квартира была остановкой на дороге, которая вела меня туда, где я хотела быть. Я не переставала переезжать и не старалась устроиться поудобнее — потому что хотела быть готовой ко всему, что ждет меня впереди.

Теперь, когда у меня, наконец, есть свое жилье, может быть, я задержусь подольше. У меня есть все, что мне нужно. Рядом есть даже небольшой пруд, возле которого я люблю заниматься своим любимым видом спорта — долгой старческой ходьбой со сконом вприкуску. И, ребята, у меня в кухне есть холодильник для вина! (Разве не одно к одному? Неужели я выкупила себя из времен, когда приходилось пить вино из коробки через соломинку? Нет, потому что и его я по-прежнему пью. Только недавно узнала, что слишком охлаждаю шардоне — даже не в курсе была, что так бывает. Но сейчас вся моя жизнь посвящена исправлению этой ошибки!) В общем, пока я живу в этом городе и не слишком далеко от второго своего дома («Камеди Селлар»), я счастлива.

Подозреваю, что не буду сидеть на месте всю жизнь. В буквальном смысле. Я могу переехать еще в пару (сотен) квартир, но они все всегда будут на том же острове Манхэттен, и я буду кружить у того же пруда, круг за кругом, пока не состарюсь. В Лос-Анджелесе, наверное, есть водоемы побольше и получше, но я почти уверена, что там законом запрещено перемещать выпечку из одного места в другое. Можете себе представить, чтобы кто-то, например, в Беверли-Хиллз вломился в фитнес-центр с куском киша наперевес? А мне это иногда нужно. Но даже если с этим там все в порядке, в ЛА я никогда не буду дома.

Отключки и стволовые клетки

Я плачу налоги. Голосую — за любимых участников комедийных реалити-шоу, но еще и на выборах. Звоню друзьям в дни рождения. Пользуюсь банным полотенцем не дольше недели, прежде чем отправить его в стирку. Ежедневно пью рекомендованное количество воды. Держу банку. Все это говорит о том, что я взрослая. Вообще-то… вот написала я это — и тут моя двадцатичетырехлетняя ассистентка принесла мне перекусить, крекеров и хумуса. Так что, наверное, мне еще есть над чем поработать.

Но когда я училась в колледже, до взрослости точно было еще пилить и пилить. Ничего из вышеперечисленного я не делала. На первом курсе я пила так: два пива у себя в комнате в общаге, потом в бар, где употребляла примерно четыре мартини. Четыре настоящих мартини — я про те, что с водкой «Кетель Уан» и «грязные», и я всегда возвращалась к бармену и жаловалась, что «грязи» многовато, чтобы мне бесплатно долили водки. Все остальные заказывали то, что обычно заказывают студенты — типа водки с клюквой или «Джека…» с колой, но у меня всегда было пиво и мартини. А потом я иногда завершала вечер вином или шампанским, хотя отмечать было нечего.

Как оказалось, я выиграла в генетическую лотерею — вышла одной из тех телочек, которые склонны отключаться. Тем из вас, кто не учился в старшей школе или не ходил на вечеринки в колледже, скажу, что отключка — это когда мозг засыпает, но тело продолжает делать то, на что нацелилось твое в жопу пьяное естество. Отключиться — это не вырубиться в пьяном ступоре. Это совсем наоборот. Мозг спит, как невинный младенец, а тело зажигает и продолжает принимать решения. Решения типа: Давай поедим этих «ходячих тако» в одном месте в Чикаго, где тако едят, накидав в пакет с «Фритос», пихают прямо горстью в рот. Потому-то отключки так опасны. С виду можно казаться просто пьяной девчонкой, но на деле ты — зомби, который потом ни фига не вспомнит. По-настоящему штырит в отключках то, что иногда приходишь в себя,