Девушка с тату пониже спины - [30]

— Крупное хищение! — воскликнула хорошенькая брюнетка, и детективы хлопнули друг друга по ладоням. Я так поняла, что чем больше ущерб, тем больше премия. Дверь распахнулась, и вошел мужик в возрасте, с таким накачанным торсом, что он казался слишком большим для его питбульего лица. Волосы у него были с проседью на висках, а сверху еще нет. Он прямо лучился самодовольством — как те парни со стойки гениев Apple в день выпуска новинки.

— Так вы что, решили, что придете и обворуете мой магазин?

Взгляд Ким поплыл, и я поняла, что она сейчас устремится в черную дыру. Прежде чем мужик успел продемонстрировать свою манию величия следующим вопросом, я его перебила:

— Знаете, мистер Блумингдейл (вот правда и вышла наружу из форменного пакета), во-первых, это такая честь — познакомиться с вами. А во-вторых, вы в магазине и живете?

Ким фыркнула, потом подобралась.

Чего уж, мои шутки нас не спасли. Я не держу зла на мистера Блумингдейла, что не оценил мое чувство юмора. Нам впаяли по полной. Отвели нас в полицейский участок торгового центра — то есть на заднее сиденье полицейской машины без опознавательных знаков. Копы, которые нас везли, вели себя очень мило; врубили Pink Floyd — «Comfortably Numb», уютное оцепенение, а я все радовалась, что Ким из него вышла, что я смогла ее рассмешить, хоть нас и везли в предвариловку. Мы сидели, смотрели друг на друга и держались за руки. Был конец ноября, так что между нами на сиденье лежала замороженная индейка, которую один из копов купил ко Дню благодарения. В участке у нас взяли отпечатки пальцев, сфотографировали, в потом мы сидели на скамье, пока копы пытались дозвониться нашей маме. Она не брала трубку. Слава богу.

— Вообще-то, сэр, за нами больше присматривает папа.

ПОЛНАЯ БРЕХНЯ.

Они позвонили папе, оставили сообщение. Я объяснила, что он, скорее всего, не перезвонит еще несколько часов и что мать не очень участвует в нашей жизни. ПОЛНАЯ БРЕХНЯ.

В ту минуту я чувствовала, что должна сама о себе позаботиться. Родители мне помочь не могли. Еще я безошибочно, со всей решимостью, чувствовала, что должна позаботиться о Ким, должна вытащить ее. Я выдала копам, что это я все украла. Я одна. Все это было мое. Полицейский из торгового центра сказал нам, что Ким несовершеннолетняя, и не будет никаких проблем, если ее обвинение подошьют в дело. Тогда я отказалась от всего, что раньше заявила, и попыталась все повесить на нее.

Когда все закончилось, нам назначили наказание в виде общественных работ, но это было еще ничего. Мы даже успели в тот вечер на концерт Ани Дифранко в театре «Бикон» и пели во всю глотку, отмечая свой выход на свободу. Разве не лучший способ запомнить наши последние бунтарские дни — весь вечер орать тексты певицы, которая была такой Жанной д’Арк для всех белых восемнадцатилетних девчонок? Я помню, как во время песни «Прыжок ласточкой» мы с Ким орали: «Мне все равно, пусть меня сожрут! У меня есть дела поважнее, чем выжить!» — и от этого меня перло сильнее, чем если бы на мне были все краденые топики в мире.

В итоге то, что мы попались в Блумингдейле, поставило мне мозги на место. В конце концов, мой талант разводилы — не в том, чтобы воровать в магазинах, врать или приобретать друзей во время жутких ограблений, когда все идет не так. И уж точно не в том, чтобы хватать то, что принадлежит другим, просто чтобы почувствовать себя сильнее. Он в том, чтобы быть себе самой лучшим адвокатом, знать, как взять от жизни то, что я заслуживаю, и никого при этом не подставить. В том, чтобы рассмешить сестру, когда мы обе в полной жопе. Сейчас, когда я выросла и больше не раздуваю цену на дешевые цацки в Старом Сакраменто, я стала разводилой более высокого уровня: я смешу людей. Я все еще совершенствую этот навык: осваиваю правила, пишу шутки про горы дерьма, которые встречаются в жизни, — все для того, чтобы люди смеялись и им становилось лучше. Никакой ловкости рук и надувательства. Это тяжелый труд, тут не срежешь путь. Рассмешить публику куда труднее, чем утащить из Блумингдейла под рубашкой шляпу-федору, которую простить можно только Вингу Реймсу в «Миссии невыполнимой». Но вот этой разводкой я просто не могу не заниматься.

Отрывок из моего дневника за 1999 год (мне восемнадцать) с примечаниями от 2016 года

Дорогой дневник,

Сегодня понедельник, и я все еще дома. Веселый получился перерыв. Этот опыт меня, скорее, многому научил. Пора обдумать прошедший месяц [28].

В прошлый вторник-среду мы компанией ходили в «Горманс» [29]. Было весело. Поговорили, потанцевали [30]. В четверг были в «Рулетке». Повеселились. Все прилично напились [31] и танцевали как в первый раз [32]. Мы танцевали, как лесбиянки. Было так весело [33]. Любой парень из тех, что там были, умер бы за кого-то из нас [34]. Я уже собиралась уходить — и тут столкнулась с Ником [35]. Так рада была его видеть. Он-то мне и был нужен. Парень, которому я на самом деле интересна и с которым я не против замутить. Он был такой милый. Я ему сказала, чтобы позвонил мне. Он позвонил на следующий день и пригласил меня в бар на Лонг-Бич. Я сказала, может быть, но посмотрим