Девушка с синими гортензиями - [80]

Из-за поворота показался большой блестящий автомобиль и медленно, рассекая колесами воду, подкатил к подъезду. Шофер в черной униформе – усатый мужчина средних лет – вышел и побежал отворять дверцу.

За дверцей оказалась огромная темно-синяя бархатная шляпка, украшенная множеством цветов и перьев. Кроме того, прохожий успел увидеть пальто точно в тон шляпке и кокетливые ботиночки на небольшом каблучке. В руке обладательница шляпки держала белую розу.

Шляпка шевельнулась, и из-под нее выглянуло нежное личико, обрамленное копной сочно-каштановых кудрей. Все было хорошо в этом личике, но лучше всего, пожалуй, бездонные загадочные глаза. Взгляд их обежал улицу, на мгновение задержался на прохожем возле подъезда – рыжеватом верзиле угрюмого вида, в грязной и мокрой одежде, похожем на бродягу, а затем обратился на шофера, который стоял у дверцы, почтительно улыбаясь.

Дама свободной рукой обняла шофера за шею, тот ловко подхватил ее, вынес из машины и поставил на ступеньки крыльца, чтобы хозяйка не ступала в воду. Незнакомка слегка покачнулась на каблуках, но тотчас же обрела равновесие.

Впрочем, бродяга ничего этого уже не видел, потому что свет неожиданно померк в его глазах, и верзила пошатнулся, привалился к стене дома, а затем бессильно сполз на залитый водой тротуар.

Дама в синем машинально понюхала розу и уже готовилась войти в подъезд, когда вдруг заметила, что прохожему стало дурно.

– Буазен! – позвала она.

Шофер оглянулся, уловил направление ее взгляда, подошел к прохожему и потряс его за плечо. Тот открыл глаза и сморщился.

– Э, да тебе, парень, совсем плохо… – участливо обронил Буазен. И сообщил хозяйке: – Мадемуазель, я думаю, ему нужен врач!

– Ведите его в дом, – распорядилась мадемуазель. – Не оставаться же ему на улице, в самом деле…

Швейцар придержал дверь, когда шофер помог войти бродяге, который едва стоял на ногах. И хотя швейцар служил в этом доме уже давно и успел ко всему привыкнуть, он все же проводил его и даму в синем удивленным взглядом.

– Бернардина! Где у нас нюхательная соль? – услышал бродяга и открыл глаза. Первое, что он увидел, были устремленный на него загадочный взгляд дамы в синем и ее улыбка. Незнакомка сняла шляпку, но не успела избавиться от пальто. А в руке держала открытый флакончик с нюхательной солью.

– Вам лучше, сударь? – спросила она своим мелодичным, приятным голосом.

Сударь исподлобья покосился на нее и обвел взглядом обстановку – кокетливое, ухоженное гнездышко, дышавшее тонкими духами, где по каждой мелочи, по каждой безделушке чувствовалось, что тут живет молодая красивая женщина.

– По-моему, – пробубнила горничная из-за спины хозяйки, – это какой-то нищий. Вы посмотрите, сударыня, он весь грязный.

Услышав нелюбезные слова, бродяга сделал движение, чтобы подняться, но тут у него снова закружилась голова.

– Так… – покачала головой хозяйка, глядя на него. И приказала: – Бернардина, принеси ему поесть.

– Но сударыня…

– Да, и не спорь со мной!

Возмущенно шелестя платьем, горничная вышла.

– Я не хочу есть, – мрачно сказал бродяга.

– Вы предпочитаете снова упасть без сознания, когда выйдете от нас? – с легким вызовом спросила хозяйка. Она убрала флакончик и стала расстегивать пальто.

– Просто я сегодня очень устал, – признался «бродяга», проведя ладонью по лицу. – Целый день вытаскивал людей из подвалов… там, за островом Ситэ… Хуже всего было с бедняками – они упорно отказывались покидать дома без своих скудных вещей. А вода поднималась все выше. Некоторые старики говорили, что их не надо спасать, они хотят умереть там, где жили. У одного в подвале была целая библиотека, книги волной вынесло на улицу. Он пытался собрать их, но вода испортила страницы, и старик плакал, как ребенок. – Молодой человек сморщился, как от физической боли, и замолчал.

– У вас странный акцент, – заметила хозяйка. – Вы не француз?

– Нет.

– А кто? Погодите, я угадаю. – Дама села с ним рядом и с любопытством посмотрела на него. – Поляк? Нет, я знаю, что не права. Англичанин?

– Ну… да.

– Я так и знала! – Она оживилась и с детской непосредственностью захлопала в ладоши. – Где вы живете?

– На улице Кардине, недалеко отсюда. – Он назвал номер дома. – Собственно, возвращался к себе, и вот…

Он смущенно улыбнулся. Вернулась Бернардина, неся тарелку с хлебом и ветчиной. Вид у горничной был такой, словно в доме находилась дюжина детей, и незнакомец отбирал у них последний кусок.

– Я лучше пойду, – внезапно сказал «бродяга». Чем дальше, тем острее он осознавал неуместность своего присутствия в этом доме.

Хозяйка стала уговаривать его съесть хотя бы кусочек хлеба, но молодой человек наотрез отказался. По правде говоря, ему не нравилось, что его воспринимают как какое-то развлечение, и он уже решил про себя, что не будет ничем обязан этой женщине.

– Хорошо, – объявила хозяйка, – тогда мы отвезем вас домой. Бернардина! Скажи Буазену, чтобы вывел машину и поднялся к нам.

И хотя бродяга пытался протестовать и говорить, что машина ему вовсе не нужна, хозяйка встала и снова стала застегивать пальто.

Увидев, как дама в синем и ее шофер выводят все того же недавнего оборванца на улицу и бережно усаживают в автомобиль, швейцар понял, что конец света, который на этот год обещали провидцы, уже наступил и дальше будет только хуже. Однако он все же постарался запомнить приметы оборванца – на случай, если владелец квартиры и автомобиля, а также дамы в синем Жозеф Рейнольдс вздумает спросить у него, как именно любовница в его отсутствие проводит время.