Девушка с приданым - [53]

Ужин закончился, и все перешли в гостиную – Стелла, три женщины и четверо мужчин. Женщины, хотя и не были женами присутствующих здесь мужчин, отличались исключительной бесцветностью. Они были рады приглашению в этот дом на званый ужин. Еще больший душевный подъем испытывали мужчины. Что может быть приятнее, чем, отужинав у Стеллы Принс, затем сидеть и целый вечер любоваться ее красотой! На всех гостей мужского пола хозяйка дома производила сильнейшее впечатление. Она была такой романтичной, а романтичность притягивает мужчин во все времена. То, что романтизм и ни к чему не ведущий флирт могут со временем вызвать раздражение, Герберт Баррингтон нехотя вынужден был признать. По правде говоря, целомудренные авансы со стороны Стеллы ему порядком надоели. Только раз он пережил с этой женщиной нечто, отдаленно похожее на любовное свидание, а потом разочарование следовало за разочарованием. Все заигрывания ни к чему не приводили, оставляя в душе неприятный осадок. Порой ему казалось, что все его старания бесполезны, что ничего, кроме раздражения и опять-таки разочарования, они ему не принесут. Она пообещала, что в следующий раз будет лучше, но следующего раза так и не наступило. А теперь появился этот Суинберн… Стелла продолжает его дразнить, суля райские наслаждения, а у Герберта не хватало силы воли отказаться от надежды.

Не в первый раз Баррингтон задумывался над тем, стоит ли столь уж самозабвенно доверять всему, что Стелла наговорила о своем муже. В гостиную вошел Родни Принс. Глаза хозяйки дома метнулись в сторону вошедшего, и Герберт, успевший достаточно хорошо узнать Стеллу, понял, что за приветливой улыбкой миссис Принс прячется тревога. Вместе с другими мужчинами Баррингтон поднялся на ноги и присоединил свое приветствие к словам других гостей. Только когда Стелла начала представлять сидевших в гостиной дам, Баррингтон сообразил, что Родни Принс ничего не говорит, даже не улыбается, а лишь кивком головы отвечает на расточаемые ему любезности.

Когда все расселись, Родни занял стул напротив Стеллы. В комнате возникла странная тишина, которую ни у кого, казалось, не хватало духу нарушить.

«Он прослышал о Суинберне и, как всегда, ведет себя по-идиотски», – подумала Стелла.

Мэри уже успела рассказать хозяйке все о встрече мужа и его ассистента, а также о том, что после доктор Принс не захотел остаться на обед… Да, у него жалкий вид. Стеллу начало переполнять самодовольство. Несмотря ни на что, она до сих пор имеет власть над Родни и может довести его до полного уныния. А то его равнодушие уже начинало уязвлять… Она получила то, что хотела: жизнь, свободную от его сексуальных посягательств, но победа не принесла ей истинного удовлетворения. Ладно, судя по всему, она сможет изменить положение вещей, когда только пожелает.

Стелла улыбнулась и, соблюдая светские условности, обратилась к мужу так, словно они не виделись всего несколько часов, а не три месяца:

– Мы не стали ждать тебя, дорогой, так как не знали, когда ты вернешься.

Родни не ответил. Он просто сидел и пристально смотрел на жену с каменным выражением лица.

Стелла почувствовала легкое беспокойство. Муж смотрел на нее, не отрываясь. Что могут подумать ее гости?! Стелла посмотрела на Герберта. Этот молодой человек из тех, кто умеет поддерживать светскую беседу.

– Будете первым читать, Герберт? – мелодичным голосом поинтересовалась хозяйка дома.

Герберт тоже чувствовал себя не в своей тарелке.

– Лучше вы, – сказал он. – Прочтите что-нибудь из самого нового…

– Да! Да! – поддержали его дамы, радуясь возможности нарушить тягостную атмосферу, возникшую с приходом доктора Принса.

Без дальнейших проволочек Стелла взяла со столика тонкий томик, поудобнее устроилась в кресле, окинула взглядом гостей и начала:

Пусть красота живет в моей душе

И роза распускается весною.

Пусть птичка весело порхает в вышине

И свет луны блестит в морском прибое.

Пусть красота живет в моей душе

И воздух зимний наполняет тело.

Пусть тишина пьянит и веселит

И свет играет на покрове белом.

Пусть красота живет в моей душе

И ветер машет голыми ветвями.

Пусть лист танцует томную кадриль

И путь змеится вдаль между холмами.

Пусть красота живет в моей душе

И отблески огня танцуют в темноте.

Пусть смех влюбленных весело звучит

И мир, ниспосланный душе моей, горит…

Резкий неприятный звук заставил собравшихся вздрогнуть. Родни, опершись затылком о высокую спинку кресла, зашелся в громком хохоте.

Внезапно смолкнув, он повернул голову к Стелле и воскликнул:

– Мне понравилось! Так эмоционально! Такое глубокое понимание простых явлений, из которых состоит жизнь! Особенно мне понравилось выражение: «Пусть смех влюбленных весело звучит».

Стелла уставилась на мужа. Гнев и страх боролись в ней. Женщины чувствовали себя оскорбленными, а мужчины не скрывали своего возмущения. Суинберн вскочил с места и, повинуясь безотчетному импульсу, сделал шаг в сторону хозяйки дома. Баррингтон, видя это, подумал, что когда-нибудь и сам отважится на безрассудный поступок. Потом, не сейчас…

От дальнейших раздумий его отвлек звук шагов по гравиевой дорожке за остекленной дверью, ведущей в сад. Он сидел у тяжелых бархатных портьер и вздрогнул, когда в стекло постучали. Шум привлек всеобщее внимание и тем самым разрядил обстановку в комнате.