— Открывать проход я тоже в виде «дрына» буду, по твоему? — возмутился он, — И… перестань меня так называть, сама не лучше. Волосы короткие, как у прокаженной, одежда снята с какого мужика-селянина, причем она у тебя еще и драная! — тут он в упор посмотрел на мой заштопанный носочек. Аккуратно, между прочим, заштопанный!
— Какая есть, такую и одеваю! — мне моментально расхотелось жалеть эту орясину и захотелось стукнуть чем-нибудь тяжелым, желательно по голове. — Все чистое и приличное. Что тебе не нравится?!
— Такое только в хлеву прилично смотрится, — неожиданно зло огрызнулся лохматый, сверкнув глазами, — Ты — Мастер! А не мальчишка-пастух с задворок фиолетовой спирали!
— Я пока еще студентка четвертого курса, а не мастер, — на меня неожиданно снизошло вселенское спокойствие. — И для своего мира и положения выгляжу вполне нормально. Другой одежды у меня все равно нет. Это раз. Мужской одежды у меня нет вообще, это два. Так что ты или будешь косой, или в одеяле, пока мы не раздобудем, во что тебя облачить… нда. Секонд хенд нам в помощь…
— Хочешь жить? Значит, станешь Мастером, — с непоколебимой уверенностью «поставил меня перед фактом» голый законодатель мод.
— Договорились, как только стану, так и задумаемся о смене гардероба, — легкомысленно согласилась я. — А сейчас-то что будем делать? Может, ты нарисуешь мне дверь, а потом станешь косой? И я тебя уже понесу?
Парень серьезно кивнул и молча осмотрел комнату, проигнорировав мои вопросы. Взгляд его сначала задержался на шторах, затем на чуть распахнутой двери шкафа, постельное бельё тоже подверглось пристальному вниманию.
Блин, я прямо почувствовала «визит свекрови», как про него замужние девчонки рассказывали. Захотелось быстро прикрыть дверцу — да, у меня всего два набора постельного белья, и то не нового! Ну и что!
— Хорошо, как только создам плетение, вернусь в боевую форму, — с явной досадой сказал он. — Надеюсь, ты сможешь самостоятельно пройти и задать хранителям пару правильных вопросов.
— Погоди, давай уточним на берегу, — торопливо перебила я. — Я прихожу и… мне же надо заявить, что я беру тебя на постоянной основе, так? И заполнить бумажки? А что еще? Спросить, где дадут эту вашу скверну?
— Ни в коем случае! — аж подпрыгнул Кос. — Вернее, не совсем так, — он мотнул головой. — Если ты задашь последний вопрос, то точно раскроешь себя. Поверь, лучше тебя посчитают хоть и очень слабым и никчемным, но всё же Мастером, чем обычной смертной, у которой в пра-пра кто то из наших погулял.
Мда. Уважения между нами ещё добиваться и добиваться…
— Есть, конечно, шанс, что тебя пожалеют… но…
Да уж, я прекрасно помнила, как мне хотели «только бобра», тьфу, «добра», замахиваясь на меня мечом.
— Всё, что тебе нужно, это уточнить процедуры опеки и регистрации, а также… — тут он взглянул на меня и тяжело вздохнул. — Ладно, одевайся. Будешь повторять слово в слово за мной. Благо, даже самый слабый Мастер способен мысленно общаться со своим Оружием на близких расстояниях.
— Эм… — озадачилась я. — А мы способны? Ты уверен? Я бы заранее протестировала. Давай, скажи чего-нибудь мысленно! — Я выжидательно замолчала, на всякий случай зажмуриваясь, и…
— Сам дурак! — от возмущения весь страх предстоящего мероприятия испарился, туда же, куда и восторг от телепатических способностей. — Сам… ржавый дрын!
«Рисунок вспоминай, и пошли уже!» — раздалось у меня в голове с недовольной такой интонацией. У-у-у! Дрынище! Раскомандовался!
Но тем не менее я одернула курточку, глянула искоса в зеркало возле двери, убедилась, что выгляжу нормально, и старательно припомнила кракозябру, которую бобр рисовал на стене в подворотне. Что-то похожее на букву «Ж» с лишними отростками…
— Желтая спираль, — задумчиво закивал Кос, — Действительно, не так уж далеко. А звезда, у вас, получается — Желтый… — он прищурился в окно, — карлик?
— Карлик-карлик, — я нетерпеливо переступила по полу любимыми ботинками на толстой подошве, — рисуй давай! Жарко…
Лохматый промолчал и деловито посмотрел на входную дверь. Подергал за ручку, провёл ладонью по поверхности, и, наконец, принялся творить. Вслед за движением пальца, на импровизированном холсте оставались чёткие полупрозрачные линии белого цвета. В отличие от бобра, делал он это достаточно медленно, иногда стирая некоторые штрихи и рисуя их снова.
— Такой вот? — когда я успела уже окончательно спариться в уличной одежде, он соизволил закончить.
Я присмотрелась, старательно воспроизводя в памяти вчерашний вечер, потом кивнула: — Ага! Точно!
Парень немного самодовольно хмыкнул и слегка приоткрыл закрытую на ключ, между прочим, дверь.
— Дерзай, — хмыкнул он и… исчез в секундной вспышке света. Мне осталось только поймать падающую в мою сторону рукоять знакомой косы. Нда… последняя надежда на скрытую камеру умерла.
Я вдохнула поглубже и открыла дверь.
В «офисе» со вчерашнего дня ничего не изменилось. Даже секретарша скучала под фикусом та же самая. Эта очкастая выдрочка подняла на меня взгляд далеко не сразу, пришлось протопать через приемную и деликатно постучать по стойке регистрации.
На меня уставились как на привидение. А может действительно, за привидение и приняли, не зря ж вчера она так рассуждала о моей скорой гибели.
