Нет, правда – я прекрасно помню этот момент. Я смотрела на Алису, изрыгающую скудный ужин в раковину, и неожиданно поняла, что минувший год был потрачен мною впустую. Чем я занималась? Худела, ввязывалась в какие-то нелепые авантюры, чтобы сбросить несколько кило, ни о чем не думала, кроме того, как бы соответствовать модному эргономичному дизайну…
Международные стандарты – от самого этого сочетания слов веет инкубаторской уравниловкой. Едва ли истинную красоту можно вместить в шаблонную формулу: ноги + грудь + губы – задница = перепихонистая телка.
Когда-то, пять лет назад, Гениальный Громович отверг девушку, на сто процентов соответствовавшую идиотским стандартам, ради меня. Меня, неидеальной, с шероховатостями-потертостями, неженственной привычкой пить пиво вместо шампанского и питаться быстрорастворимым картофельным пюре. Меня, девушку со среднестатистической мордашкой, девчонку из толпы. Меня, безработную, не по-московски расслабленную, лишенную амбиций.
Может быть, у нас ничего не получится. Может быть, нельзя войти в одну реку дважды. Может быть, я снова окажусь в замкнутом круге. Может быть, я вообще не создана для размеренной семейной жизни. Может быть, умнее было бы не идти на поводу у сиюминутного желания.
Но тогда это была бы уже не я.
Одно я знаю точно – я знаю, как пахнет Лондон в апреле.
Имбирными пряниками и едва прорезавшейся газонной травой. Разномастная толпа похожа на карнавальный парад – кто-то еще кутается в тончайший норковый палантин, кто-то щеголяет ярким педикюром в босоножках. Сначала я отправлюсь в любимую кофейню на Bond-street – там пекут ватрушки с корицей, а кофе подают в жизнерадостных оранжевых кружках. Потом дождусь автобуса. В свежем весеннем Гайд-парке я лягу на траву, широко раскинув руки и ноги. Я попрошу у внутренней принцессы прощения. Как спасительный принц на белом коне, я вызволю ее из белокаменной башни дурацких комплексов. Это будет непросто, но я справлюсь. Она расправит затекшие плечи, тряхнет золотым покрывалом шелковых волос, взглянет на мир моими прояснившимися глазами… И – я это точно знаю – все изменится, и вино будет пьянее, смех – сочнее, а мое отражение в магазинной витрине – стройнее. И какой-нибудь случайный прохожий удивленно обернется мне вслед, и, может быть, перед сном ему вспомнится моя обращенная в никуда улыбка.
