Девушка с глазами львицы - [84]

– Хорошо, я вернусь послезавтра, – согласился Вольский и поднялся. – Прощайте, сударыня.

Саломея его уже не слушала. Она прошла мимо дипломата, как мимо пустого места, и направилась в свою спальню. В коридоре Аза навешивала на сундуки новенькие замочки.

– Вон отсюда, – гаркнула Саломея, – чтобы духу твоего здесь не было!

Аза вылетела стрелой, а графиня прошла в спальню и направилась прямиком к своему бюро. Маленьким ключиком, который всегда носила на шейной цепочке, Саломея открыла замок и подняла крышку. Её золото было уже упаковано в одинаковые кожаные кошели, но графиня искала не деньги. Она отодвинула ларец с драгоценностями и достала спрятанный у самой стенки небольшой дамасский кинжал с серебряной рукояткой.

– Этот дурак должен заплатить, – произнесла она, обращаясь к кинжалу. – Коста сломал жизнь моему мальчику, пусть теперь отдаст за это свою. Око за око!..

Саломея сунула кинжал в рукав платья и с облегчением увидела, что широкий кружевной манжет полностью закрыл то место, где рукоятка приподняла ткань. Ни одна чёрточка не дрогнула на лице женщины. Всё просто: она должна отомстить за сломанную судьбу своего сына, и она это сделает. Пришёл черед Косты!

Коста собирался в дорогу. Графиня передала через Заиру, что сразу после Рождества они выезжают на Кавказ.

– Куда? – не поверил Коста. – Что делать в горах зимой?

– Саломея хочет выкупить наше село, – объяснила ему мать. – Сюда она больше не вернётся, а тебя берёт для охраны, потому что вывозит все свои ценности. Ну, а я с мебелью приеду весной.

Коста так обрадовался, что впервые за двадцать лет расцеловал мать. Доживать свой век на Кавказе рядом с любимой женщиной, но не в холодном лесу, а в богатом доме – было его самой заветной мечтой, но абрек даже не надеялся, что она исполнится. А тут вдруг такой подарок. Коста сразу же подумал о собственных богатствах: он тоже заберёт всё с собой. Абрек спустил с чердака свои сундуки и, открыв крышки, начал перекладывать их содержимое, распределяя так, чтобы все три сундука стали одинаково тяжёлыми. Перекладывая монеты из второго и третьего сундуков в первый, Коста вдруг нащупал под слоем золота толстую золотую цепь.

«Ожерелье», – вспомнил он. Саломея так и не захотела принять от него подарок, сочла его украшение «деревенским». Коста вытащил ожерелье и полюбовался семью золотыми цепями, украшенными множеством незнакомых монет. Когда-то из-за этой красоты поплатился жизнью персидский купец.

Хлопнула входная дверь, и Коста услышал шум стремительных шагов. В спальню влетела Саломея.

– Здравствуй, – обрадовался абрек. – Ты чего-то хочешь?

– Я хочу узнать, как ты выполнил моё поручение, – ледяным тоном поинтересовалась графиня. – Мы договаривались, что ты сможешь жить в моём доме, если убьёшь Михаила Печерского.

– Я сдержал слово! – возмутился Коста. – Я ведь привез тебе кольцо.

– И это кольцо сгубило моего сына! – вскричала Саломея. – Ты промахнулся. Михаил остался жив и дал показания, что ты снял с его пальца эту злосчастную печатку. Благодаря тебе в дело оказался замешан Вано, и, что самое главное, если бы не твой промах, мой сын никогда бы не узнал, что граф Печерский ему не отец.

– Так мальчик знает! – обрадовался Коста. – Теперь мы с Вано сможем поговорить откровенно. Я столько лет молчал…

– Ах, ты ничтожество, деревенский бандит! – заверещала Саломея. – Ты нарочно всё это сделал! Тебя просто распирало от желания испортить жизнь моему ребёнку, сообщив, что ты его отец. Да с чего ты это взял, дурак?!

– Мне мать сказала, – растерялся Коста.

– Что эта старая курица может знать о моих делах?! – нащупав слабину врага, надавила Саломея. – Вано – сын моего кузена Левана. А твоё место – в хлеву, ты – раб, исполняющий мои приказания. Разве ты мужчина? Ты даже хуже бабы. Я никогда бы не завела от тебя ребёнка!

Саломея плюнула под ноги абреку. Коста впервые в жизни не знал, что ему делать. Его сын, сокровище, которое он двадцать лет так лелеял, оказался чужим ребенком!.. А женщина, которую абрек обожал, позволив сделать из себя раба, изменяла ему. Слова Саломеи били по самому больному, а когда она плюнула ему под ноги, разум покинул Косту. Он больше ничего не видел и не слышал. Абрек шагнул к женщине и схватил её за горло.

«Убей! Убей, – стучало в его мозгу. – Освободись наконец от этой суки!»

Коста сильнее сжал пальцы, и когда ему уже показалось, что сейчас хрупкие позвонки Саломеи треснут и сломаются, острая боль пронзила его сердце. Абрек попытался вздохнуть, но не смог. Пальцы Косты разжались, он изумлённо глянул на Саломею, с хрипом глотающую воздух, а потом увидел в своей груди рукоятку кинжала.

«Она убила меня, – с удивлением подумал абрек, и тут же понял: – И хорошо…»

Он даже хотел улыбнуться, но не успел. Беспощадный Коста, тот, кого боялся и ненавидел весь Кавказ, умер от руки женщины, считавшей абрека всего лишь жалким рабом.

Глава тридцать третья. Ожерелье из семи цепей

Женское любопытство часто приносит весьма обильные плоды, и Аза уже давно завела привычку подслушивать под окнами флигеля, как только там появлялась Саломея. Приживалка пока не знала, как сможет использовать тайны своей хозяйки, но не сомневалась, что когда-нибудь они сослужат ей добрую службу. Аза теперь только и делала, что следила за Саломеей, и, конечно же, не пропустила тот момент, когда графиня выскочила из спальни и направилась к задней двери, выходящей в сад. Стараясь двигаться бесшумно, Аза поспешила за ней. Саломея перебежала двор и распахнула дверь во флигель, даже не удосужившись закрыть её за собой.