Девушка с глазами львицы - [49]

– Оказывается, наш информатор из посольства не сообщил очень важных подробностей о смерти моей жены, например, о том, что её ограбили. Ожерелье, которое с неё сняли в момент смерти, – скорее всего, то, что было моим свадебным подарком. Жена изображена в нём на портрете в медальоне моей дочери. Я думаю, графа Монтойю перекупили, и ещё я подозреваю, что это мог сделать именно тот, кто восемнадцать лет назад принёс мне тот браслет – мой племянник Альваро. Дон Эстебан, поезжайте в Мадрид и постарайтесь обыскать покои этого интригана. Ищите всё, что может быть связано с моей женой и дочерью. Но поспешите, мне осталось слишком мало.

– Я понял, ваша светлость! Не беспокойтесь, через час я уже буду в пути.

Дон Эстебан поднялся и поклонился герцогу.

– Бог вам в помощь, но, пожалуйста, поторопитесь, – напомнил старик.

Хозяин замка Монте-Оро просто не мог уйти из жизни, не узнав всей правды и не отомстив.

Глава двадцатая. Правосудие

За прошедший месяц Кассандра и Полли так освоились в замке Монте-Оро, словно жили здесь всегда. Добрейшая душа, Полли рвалась помогать больному герцогу. Женщина попросила объяснить это хозяину замка и предложила дежурить около него по ночам, чтобы Кассандра могла отдыхать. Герцог, сознававший, что его силы уходят, согласился. Так они и проводили дни и ночи в спальне больного.

Кассандра отправила слугу в книжную лавку в Гранаде, велев привезти ей все ноты, которые он там найдёт. А когда лакей привёз ей целую кипу нот, распорядилась перенести в спальню отца маленький клавесин из соседней гостиной. С замиранием сердца, села Кассандра за инструмент и, взяв первые аккорды, поняла, что и играет тоже хорошо. Теперь она пела, аккомпанируя себе на клавесине, и замолкала лишь тогда, когда отец засыпал.

Герцог попросил дочь носить наряды Джудитты, оставшиеся в спальне его жены. Испанские платья с пышными юбками и широкими кушаками оказались Кассандре впору и очень ей шли.

– Наша кровь, – тихо сказал герцог, увидев свою дочь в кружевной мантилье и с высоким гребнем, – что у твоей матери, что в моем роду, все женщины были ослепительными красавицами.

– Спасибо, отец, – просияла Кассандра.

Незаметно для себя она начала называть герцога отцом. Когда это вырвалось у неё впервые, старик заплакал, а глядя на него, заплакала и Кассандра. Она прижалась лицом к почти прозрачным рукам человека, которого нашла так поздно. Оба понимали, что счёт его жизни уже пошёл на дни. И оба старались наслаждаться последней возможностью побыть друг с другом.

Сегодня после долгого отсутствия в замок вернулся дон Эстебан. Кассандра сидела рядом с герцогом, рассматривая древний свиток с родословным древом семьи Молибра. Она разбиралась в именах, а отец помогал ей, когда деликатный стук в дверь возвестил о приходе коннетабля.

– Добрый день, ваша светлость, ваше сиятельство, – поздоровался дон Эстебан, – я выполнил поручение и готов отчитаться.

– Девочка моя, тебе будет не слишком интересно – иди отдохни, ты и так всё время тратишь на меня, – попросил герцог.

Кассандра поняла, что мужчинам нужно остаться наедине, и пошла к себе, а в спальне герцога дон Эстебан достал из кармана продолговатый свёрток в плотной бумаге и развернул его.

– Ваша светлость, я приехал в ваш мадридский дворец, когда дон Альваро был в городе. Поэтому мне пришлось дожидаться его отъезда в имения. Возможно, что он подозревал меня, но я сказался больным и несколько раз вызывал знакомого врача. Наконец вашему племяннику надоело сидеть одному в столице, ведь королевская семья и все его приятели уже выехали в загородные резиденции. Дон Альваро ещё пару дней покрутился вокруг меня, но не выдержал – уехал на лето в Каталонию. В тот же день я начал поиски. Никому неизвестно, насколько хорошо я знаю все тайники дворца, иначе ваш племянник увёз бы с собой то, что нашлось в его кабинете. Это – ожерелье вашей супруги и короткое письмо без подписи. Почерк нам знаком – он принадлежит Монтойе, граф требует от своего заказчика оплатить совершённое преступление. В том же тайнике лежала и целая пачка ваших писем – тех самых, которые вы в течение многих лет писали своей супруге. Письма не распечатаны, как видно, дон Альваро их перехватывал.

Коннетабль вложил в руки герцога жемчужное ожерелье с сапфировым аграфом и развернул письмо Монтойи. Стопку нераспечатанных писем он положил на столик, стоящий в изголовье кровати.

– Я должен был догадаться ещё много лет назад, – помолчав, грустно сказал герцог, – я видел в глазах своих племянников алчность, но в глазах Альваро она горела ярче всего. Я считал, что дети моего брата преданы мне так же, как я предан семье, но это не соответствовало действительности. Давно нужно было увидеть очевидное: Альваро медленно, но верно устранил тех, кто стоял между ним и титулом. Я должен защитить от него хотя бы дочь, и уходя, хочу сам поквитаться с преступником за убийство моей жены.

Герцог закашлялся и побледнел. Дон Эстебан с беспокойством глядел на его покрытый испариной лоб и закрытые глаза. Наконец герцог пришёл в себя и приказал:

– Отправьте гонца в Каталонию к Альваро. Вызывайте его сюда, напишите, что я умираю.