Девушка с черным котом - [19]

— Не вижу ничего забавного, — покачала головой Айрин. — Наоборот, очень грустная история.

— Нет, история забавная, — возразил Таенн. — Потому что, уже очутившись тут, Янина начала узнавать правду.

— От кого? И какую?

— Тут много от кого можно узнать правду, — туманно ответил Таенн. — Особенно если эту правду ищешь.

— Она искала?

— О, да. Все-таки ее поступок слишком сильно сказался на ней. У нее была совесть, но пожар в душе был сильнее этой совести. Думаешь, она не понимала, что поступила плохо? Еще как понимала. Янина… в каком-то смысле она искала наказания для себя за содеянное, но нашла нечто совсем иное. Так вот. Первой правдой было то, что ее поступок — убийство девочек — оказался не злом, а добром. Этим убийством она спасла чуть ли не десяток тысяч жизней: одна из девиц, по проверенным данным, была садисткой, которая сначала глумилась над животным, и уже примерялась к людям, а вторая… в том мире, откуда они все были родом, начиналась долгая война, и вторая девица стала бы одной из руководительниц лагеря для пленных — там ей было бы, где развернуться, с ее-то склонностями. В общем, глупая Янина сыграла мирозданию на руку, но — что-то в ней в результате надломилось. Потому что никогда не стоит подобным образом играть с мирозданием. Это слишком дорого обходится тому, кто играет.

— И что же? — спросила Айрин. Она уже про всё забыла, и про суп, и про салат.

— Второй правдой для Янины стало то, что она перестала различать добро и зло. Ей бы следовало принять собственный поступок, и принять правильно, достойно, как должное. С раскаянием, но и с пониманием, что иногда мы — орудия высшей справедливости, а вовсе не хозяева положения. Но вместо этого она растерялась, запуталась окончательно, и сейчас… Она развоплощается, Айрин. Она тает, как сахар в горячем кофе. И скоро совсем сойдет на нет.

— То есть… подожди… значит, душа может умереть? — Айрин с недоверием посмотрела на Таенна.

— Может, — покивал тот. — Запросто. Если, испугавшись или не поняв чего-то, забьется в угол и будет бездействовать. А теперь давай доедать, и пошли купаться. Только не здесь. Хотел тебя кое-куда отвести.

— Там не страшно? — с подозрением спросила Айрин.

— Нет, — Таенн рассмеялся. — Наоборот, там интересно.

* * *

Довольно долго они шли вдоль берега, сначала по набережной, затем по тропе, вьющейся меж прибрежных валунов. Людей вокруг становилось всё меньше и меньше, и вскоре Айрин и Таенн остались лишь вдвоем, потому что люди исчезли совсем. Тропинка всё петляла и петляла, она становилась всё уже и уже, и когда Айрин, наконец, уже хотела спросить Таенна, когда же они придут, Таенн сообщил, словно упреждая ее мысли.

— Мы на месте. Обойдем вон те камни, и мы там.

«Там» оказалось куском берега, который выглядел несколько необычно. Айрин с интересом оглянулась. Действительно, странное место. Словно… словно тут когда-то кто-то жил. Только очень-очень давно. И очень необычный кто-то.

Участок берега явно был выровнен, крупные камни сдвинуты в стороны. Посредине участка явственно просматривался остов огромного дома, во много раз больше ее собственного; от дома, правда, сейчас остались лишь стены, да полуразрушенная лестница, спускавшаяся к береговой полосе.

— Это был дом? Тут кто-то жил? — удивленно спросила Айрин.

— Видимо, да, — кивнул Таенн.

— А кто?

— Понятия не имею. Это место появилось сравнительно недавно, и сразу мне понравилось. Пойдем, я покажу тебе кое-что.

Вместе они спустились к воде, Таенн огляделся, а затем, присев на корточки, принялся откидывать в стороны гальку. Трудился он несколько минут, затем махнул рукой Айрин — подойди, мол.

Айрин подошла и в изумлении всплеснула руками — участок берега, который расчистил Таенн, оказался… стеклянным. Огромная, толстая стеклянная плита, без единого скола, без единой щербинки.

Шилд, который всё это время либо мирно шел за ними следом, либо рыскал где-то в камнях, прошел мимо Айрин, задев ее ногу хвостом, подошел к плите и осторожно потрогал ее лапой. Коротко мяукнул, оглянулся на хозяйку. Выглядел он, кажется, несколько удивленным или озадаченным.

— Скользко, да? — спросил у кота Таенн. Тот снова мяукнул. — Странная штука…

— Но для чего она нужна? — резонно спросила Айрин. — По-моему, в этом нет смысла.

— А, по-моему, есть, — возразил Таенн, стаскивая с себя рубашку. — Лежа на такой штуке, можно загореть очень быстро и очень ровно. Если, конечно, кожа позволяет. Если кожа светлая, то можно очень быстро сгореть.

— Всё равно не понимаю, — покачала головой Айрин. — Дом, плита[2]…

— И это еще не всё, — гордо улыбнулся Таенн. — На море посмотри.

Айрин посмотрела. Нахмурилась. Подошла поближе к воде, пару минут стояла неподвижно, словно что-то прикидывая или считая.

— Двенадцать, — пробормотала она. — Двенадцать камней. И все на одинаковом расстоянии друг от друга… Таенн, это ведь тоже кто-то построил?

— Молодец! — искренне похвалил Таенн. — Именно что построил. Вот только тут, смею тебе заметить, никто и ничего не строит… обычно. А эта штука, — он замялся. — Понимаешь, у меня странное ощущение. Это место, оно не подпускало меня к себе. Я тысячу раз проходил мимо, и оно было словно скрыто маревом. Я не видел, что здесь. А увидел — совсем недавно. Незадолго до того, как тут появилась ты.