Девушка с ароматом жасмина - [7]

— Это было бы идеально.

— Это говорит о том, что ты хочешь быть счастливым. Мне кажется, что ты уже просто забыл, что это такое, быть действительно счастливым, поэтому и не стремишься к счастью. Ты забыл, какой у него вкус. Но эта Полина всколыхнула в тебе это чувство, и ты побежал за ним как наркоман. Ты противоречишь сам себе. Ты сам сказал, тебе сорок один год, не успеешь оглянуться, как будешь подводить итоги своей жизни, и непременно будешь сожалеть. — Ирен обняла меня. — Я люблю тебя, ты мой друг, и я очень хочу что бы ты был счастлив. Жизнь без счастья не имеет смысла.

3

Было первое общее собрание, мы обсуждали персонажей, их характеры и в чем они их проявляли. Полина задерживалась и мы начали без нее.

— Ей это не понравится, — сказал режиссер от английского канала, — но мы не можем ее ждать.

Пошли бурные обсуждения и споры. В их разгар вошла Полина, и тихо села на пустой стул. Она пыталась понять, о чем спор. По выражению ее лица я увидел, что она уловила суть разговора. Лицо у нее становилось жестче. Я никогда не видел ее с таким выражением лица, и мне было интересно наблюдать за ней. Я сидел молча, я не участвовал в споре, мне хватало дипломатичности дождаться, когда все выпустят пар, и только тогда высказать свое мнение. Лицо Полины становилось все темнее и темнее. Мне было интересно посмотреть на бурю. А умеет ли она вообще создавать бурю? Должна бы, она владела рестораном, вероятно должна была уметь управлять людьми.

— Нет, ты не понимаешь, — спорила одна актриса с другой, — Ингрит хочет помочь Марии, она хочет как лучше, это не зависть.

— Нет, Ингрит завидует Марии, — вмешалась в спор Полина.

— Нет же, это не зависть, она так проявляет дружеское отношение, — не унималась актриса, что играла Ингрит.

Тут Полина встала со стула. Да! Будет буря! Где моя камера?

— Ты будешь МНЕ рассказывать, что чувствует Ингрит??! — закричала Полина. — Никто не знает каждого персонажа лучше, чем я! Потому что Я их придумала!

Актриса, что играла Ингрит, хотела что-то возразить, но Полина осекла ее жестом.

— Если ты прямо сейчас не заткнешься, если все вы сейчас не заткнетесь, я разорву контакт и сегодня же уеду домой!

В зале, наконец, повисла тишина.

— А она может? — кто-то тихо спросил продюсера.

— Может, — ответил тот, — контракт это предусматривает, так что лучше бы всем и правда заткнуться, если мы хотим снять этот сериал.

— Меня достало то, что все пытаются рассказать мне, что и как должно быть в книге, которую написала я! — продолжала кричать Полина. — Я сразу сказала, что отходить от книги мы не будем. Вы согласились, — кричала она уже на режиссеров и сценаристов, — но, несмотря на это, все целый год пытались подсунуть мне свои мысли. Вам нравится другая книга? Так напишите ее и снимайте по ней что хотите! Это была последняя капля. Если еще раз хоть кто-нибудь начнет рассказывать мне о моей же книге, контракт будет расторгнут!

Никто больше не пытался ей перечить. Все просто молча сидели и смотрели на нее. Потрясающе, подумал я. Она заткнула всех не столько криком, кричать умеют все. У нее внутри была такая решимость, такая сила, что ей можно было все это сказать спокойным тоном, и результат был бы тем же. А она не такая уж милашка, какой кажется. Мне это понравилось, приторно сладкие люди быстро надоедают. А здесь была перчинка.

Она подошла к окну, раскрыла его и закурила.

— Здесь нельзя курить, — аккуратно сказал наш режиссер.

— Здесь есть некурящие? — совершенно спокойным тоном спросила Полина.

Некурящих не оказалось.

— Тогда, я думаю, никто не будет против? Там такой дождь идет, я не хочу промокнуть.

Никто не был против. Я подошел к ней и тоже закурил.

— Вообще в здании есть курилка, но там сейчас покрасили стены, и пару дней просили не ходить туда.

Она посмотрела на меня и улыбнулась своей волшебной улыбкой.

— Ты снова улыбаешься?

— Я не хотела кричать. Я просто очень устала. У меня больше нет сил бороться. Я действительно разорву контракт, если это продолжится.

— Не горячись.

— Я и не горячусь. Мне вообще это было не нужно, мне некогда особо этим заниматься, а тут еще все время меня пытаются в чем-то переубедить. Одно дело если бы я сама хотела, и горела этой мыслью, может я бы и пошла на уступки, но я не заинтересована в этом проекте. Нет, мне конечно это льстит и в общем интересно, но не до такой степени что бы я прогибалась. Я не особо расстроюсь, если сериала не будет.

— Не злись, но почему ты так против небольших отклонений?

— Это не небольшие отклонения, они меняют историю. А это то, чего я очень не люблю. Англия не моя родная страна, и когда я писала эту книгу я специально ходила на курс истории Англии именно по этому времени. Я детально все изучала. Я понимаю, это телевиденье, людям не так важно, что было на самом деле, главное, что бы было интересно смотреть. Но есть истории, которые очень интересны сами по себе, их не нужно приукрашивать, понимаешь? Эта история именно такая. Кроме того, книга не совсем об истории, она о другом. Я додумала то, чему нет исторического подтверждения. Книгу читают, а значит, она интересна. Я не хочу, что бы это был очередной сериал об этом короле, в нем должно быть другое, другой смысл, он не столько исторический, сколько философский. Но это не значит, что я согласна менять историю.