Девушка с ароматом жасмина - [16]

— И я люблю тебя, мой король, — сказала Полина.

Это говорила не Франческа Генриху, это говорила Полина Марку. Она не играла, она честно и открыто признавалась мне в любви, так же, как это только что сделал я. Меня разрывало от счастья, мы целовались, это были мы, а не наши герои. Мы отсняли сцену, некоторое время мы были просто любящими друг друга мужчиной и женщиной. Я был по-настоящему счастлив. Ирен была права, я уже забыл, что это такое. Я хотел быть с Полиной. Фиона нашла себе мужика, у нее все хорошо. Я тоже полюбил другую женщину. Вероятно на этом наш брак закончен. Через месяц я поеду домой и начну бракоразводный процесс. Стоп. А что по этому поводу думает Полина? Вдруг она не захочет иметь со мной отношения? Ведь одной любви для этого недостаточно, она четко дала это понять, когда разговаривала об этом с Ирен. Я хотел поговорить с ней об этом, но меня сковывал дикий страх. Вдруг она откажется, и я опять останусь один? Тогда нельзя разрывать отношения с Фионой. Полина не выказывала ко мне какого-то особого отношения, кроме как на съемочной площадке, там мы могли не скрывать своих чувств. Но в другое время она вела себя как обычно.

По книге Франческа хотела научиться получать удовольствие от секса и приносить его Генриху, и пошла к одной мадам для этих целей. Та многому ее обучила. Настал момент, когда Франческа включалась в процесс, она начинала открывать в себе страсть. Мы больше не репетировали с Диего дома у Полины. Все было на съемочной площадке. Сегодня была сцена, где Франческа впервые испытала оргазм. Они с Генрихом ехали куда-то, у их кареты сломалось колесо, и им пришлось искать себе место для ночлега. Недалеко был какой-то заброшенный дом. Пока они добрались до него, пошел дождь, и они до нитки промокли. Франческа разожгла камин в домике, и сидела возле него, закутавшись в шаль. Я был совершенно голый. Я подошел к ней и сел рядом. Мне все так же хотелось целовать ее губы, их вкус еще не стал чем-то обычным. Я погладил ее по щеке тыльной стороной руки, моя ладонь медленно спускалась ниже, и скользнула под шаль. Франческа остановила мою руку, взяла ее и поцеловала мою ладонь. Потом вернула ее на место, вложив в нее одну грудь. Я чувствовал, как под моей ладонью бешено билось ее сердце. Она сбросила с себя шаль, и села на меня верхом, оказавшись в позе наездницы сидя. Она впервые сама поцеловала меня. Это было не так, как обычно, в ее поцелуе была страсть. Она взяла мою руку и положила себе на попку, я сжал ее. Она слегка откинулась, губами я ласкал ее грудь, посасывая ее торчащие от возбуждения соски. Она якобы села на мой член и начала медленно двигаться. В ее глазах плясали черти. Она впивалась пальцами мне в спину, выгибалась, издавая стоны. Я чувствовал как влажно у нее между ног. Кажется, я еще никогда не хотел ее так сильно. Всеми силами я старался удержать свой разум под контролем, чтобы не наброситься на нее как дикий зверь.

— Марк, переворачивай ее, — скомандовал Диего.

Я перевернул Полину, и оказался сверху. Она была в моих руках, я целовал ее в беспамятстве, вбирал ее в себя, вдыхал ее аромат. Она стонала все громче, извивалась подо мной все сильнее. Теперь я видел, какой она может быть в сексе, она была хороша.

— Полина, ты кончаешь.

Она изогнулась в спине, и со звуком имитировала оргазм. Следом должен был кончить и Генрих. Впервые я не хотел, чтобы это закончилось.

— Снято!

Нет! Пожалуйста, не отнимайте ее у меня, я еще не надышался ею, не насладился, не нацеловался, не наобнимался. Я не могу ее отпустить, не могу сейчас с ней расстаться! Полина смотрела на меня бешеным взглядом, ей тоже было недостаточно. Мне все же пришлось слезть с нее, хотя все мое естество протестовало. Ассистентка сунула нам халаты, я быстро надел свой, дабы не показывать никому своей эрекции. Вообще, никто не осудил бы меня за это, это было нормально, и часто случалось с актерами в такие моменты. Но мне почему-то хотелось скрыть это, как будто мне не хотелось быть пойманным на месте преступления. Черт, я и правда совершаю преступление по отношению к Фионе. Хотя она занимается тем же, и без зазрения совести. А может нет? Я не узнаю этого, пока не поговорю с ней.

Наши интимные сцены были все откровеннее, расставаться с Полиной мне было все труднее. Слово «снято» теперь звучало как приговор. Прошел почти месяц, примерно через неделю я вернусь домой. Но что я скажу Фионе? Полина по-прежнему не проявляла никакого особого отношения ко мне. Я не решался поговорить с ней.

— Я не знаю, что мне делать, — говорил я Ирен по телефону.

— А что ты хочешь?

— Хочу быть с ней.

— Так скажи ей об этом, может ваши желания совпадают, и она ждет от тебя первый шаг. А может ничего не ждет, зная, что ты женат.

— Я боюсь. Вдруг она мне откажет? Я не смогу этого пережить.

— Переживешь, куда ты денешься. Ты что первый раз в жизни влюбился?

— Нет, не первый раз, но таких чувств я не испытывал уже очень давно. Я не испытывал такого даже к Фионе, а ведь я на ней женился.

— Тебе надо скорее решать что-то. Ты ведь скоро поедешь домой?

— Да, примерно через неделю. Я поговорю с Фионой. Но что я ей скажу? Я не могу остаться без Фионы, если Полина мне откажет.