Девушка, которая ушла под лед - [10]

– Дефибриллятор! – крикнул кто-то.

– Что происходит? – заорала я.

Одна из медсестер попыталась вытолкнуть меня из палаты, даже не взглянув, кто я есть.

– Здесь нельзя находиться!

– Что со мной?

В дверях появился доктор Логан.

– Дилани! Что ты здесь делаешь?

– Разряд!

Один из медиков пытался запустить пациенту сердце. Тело подскакивало на кровати. Сирена выла.

– Что со мной? Что?

Доктор Логан с расстояния вряд ли мог заметить, что со мной что-то не так. А вот с человеком на кровати явно творилось страшное.

– Выведите ее! – потребовал кто-то.

Доктор Логан схватил меня за плечи и вывел из палаты.

– Что, Дилани? Что с тобой?

А я не знала, как объяснить про зуд, про притяжение, про то, насколько я потеряна. Не понимала. Поэтому я просто подняла и показала трясущиеся в безумном танце руки. По лицу катились слезы.

Доктор Логан положил мне ладонь на спину, пытаясь направить по коридору в сторону от палаты. Но я не сдвинулась с места. И тогда он взял меня на руки, как мог бы взять отец, и отнес в мою палату. Он положил меня на кровать, дрожь начала отступать, откатилась от пальцев вверх, к шее. Пальцы замерли. Зуд в голове превратился в легкий гул и совсем стих. Осталось только чувство натяжения, но оно уже казалось мне привычным. Сев на кровати, я переводила взгляд со своих ладоней на открытую дверь. Доктор Логан пролистал мою историю болезни и что-то записал на чистой странице. Затем дал мне таблетку снотворного и оставался рядом, пока я не заснула.

Утром он все еще сидел рядом со мной. Может, конечно, он выходил ночью. Но сейчас был в палате. И родители тоже пришли.

– Судороги, – произнес доктор Логан уверенным, серьезным голосом, выработанным за долгие годы постановки диагнозов.

– Что-что? – уточнила я.

Он выпрямился.

– Полагаю, у тебя судорожный синдром.

Его слова вселяли надежду.

– Но ведь тряслись только пальцы…

Я подняла кверху ладони, как будто в доказательство сказанного.

Эпилепсия – это не красиво. У Карсона была эпилепсия. Я училась во втором классе, он ходил в третий – и на перемене у него случился приступ. Он бился в припадке прямо на асфальте.

– Девчонкам нельзя! – Во втором классе именно этими словами Деккер отказывался со мной играть, а я была совершенно на нем помешана.

Он тогда решил, что в школе ему положено играть только с мальчиками, а мне – исключительно с девочками. И я придумала выменивать право поиграть с ним на перемене на что-нибудь ценное. Например, отдавала ему свой шоколадный кекс. Или разрешала ему выбрать, какой мультик мы будем смотреть дома. Отдавала место у окна в автобусе. В тот день я прихватила из дома пачку его любимого печенья с шоколадной начинкой. Конечно, я дружила и с девчонками, но с Деккером было гораздо веселее – это раз, а два – никто не понимал меня так хорошо. Но он задирал нос и делал вид, что меня не замечает.

Уже тогда Карсон был явным лидером. Высокий, белокурый, зеленоглазый, всегда получавший то, что хочет. Он не привык слышать «нет» ни от мальчишек, ни от девчонок. И я тоже, как правило, шла у него на поводу. Как правило. В тот день Деккер вывел меня из себя. Он сидел на асфальте скрестив ноги, пытаясь спрятаться за спиной Карсона.

– Ты мне обещал, Деккер, – потребовала я.

Деккер, немного замешкавшись, начал вставать.

– Он никуда не пойдет, – вмешался Карсон и сделал шаг в моем направлении.

– Не лезь, урод! – выкрикнула я и оттолкнула его. Если честно, не очень сильно.

Карсон улыбнулся и отступил. Открыл рот, но так и не успел ничего сказать. Закатив глаза, рухнул на асфальт. Его тело, обычно такое ладное и уверенное, нелепо дергалось на земле. Все замерли. И тут меня оттолкнули. Жанна подлетела к брату, бухнулась возле него на колени и повернула его набок.

– Позови взрослых! – заорала она, глядя на меня. Но я не пошевелилась: только стояла и смотрела. За взрослыми побежал Деккер.

Прошло десять лет, а этот случай до сих пор был одним из самых страшных в моей жизни.

Доктор Логан заговорил:

– Чаще всего судороги имеют мало общего с тем, как их показывают в кино. Внешне человек замирает, смотрит в одну точку, а в это время в мозгу у него начинаются судороги. Иногда конвульсии затрагивают только одну часть тела. Например, у тебя это руки.

– Судороги можно купировать?

Ведь болезнь Карсона явно купировали, потому что больше припадков я не видела, да и не слышала, чтобы они случались. И вдруг сообразила, что остаться на второй год в третьем классе Карсону пришлось именно из-за судорог. Накатила паника.

– Можно. При помощи лекарств. Чаще всего. Но пока мы не выясним, что речь именно о судорожном синдроме, лекарства я назначать не буду.

По выражению лица доктора Логана было ясно, что он твердо решил найти ответ.

– То есть у меня снова начнут трястись руки и тогда вы дадите мне лекарство?

Он улыбнулся уголками губ.

– Думаю, все несколько сложнее. Нужно сделать электроэнцефалограмму. ЭЭГ. Завтра утром я прикреплю к твоей голове несколько датчиков, и мы будем наблюдать за мозговой активностью. Только тебе нельзя ложиться спать сегодня. Мозг нужно подвергнуть воздействию стресса. Если повезет, мы спровоцируем еще один приступ судорог.