Девушка из нежной стали - [5]

– Виктория! Ты что, с ума сошла? Ты что с собой делаешь?! Ну, случилось несчастье, так надо же с ним справляться! Возьми себя в руки, ты же сляжешь, кто тогда Степану поможет!

– Все в порядке, мам, я справлюсь.

– Ты посмотри на себя, какой порядок?! Ты же с лица спала, похудела!

– Ничего, – усмехнулась Вика, – мне это полезно.

Всю свою жизнь Вика была полненькой. Стройная мама все удивлялась:

– Вроде никого в роду с восточными кровями не было, а у тебя фигура первой гаремной красавицы.

– Да уж, красавицы, – ворчала Вика, – просто толстая бомба!

– Ничего подобного, – возмущалась мама, – у тебя талия, все твои тощие подружки завидуют!

– Зато все остальное!

– Остальное еще лучше! – не сдавалась мама.

– Да с фамилией Шалая и попу ясно, что не то цыгане в роду были, не то, что и похуже! – встревала мудрая и веселая бабушка.

Эти разговоры и споры велись между ними постоянно, весь подростковый период Викиной жизни. Мама очень боялась, что дочь заработает себе комплекс неполноценной толстушки на всю жизнь, и старалась убедить ее, что красота – это совсем не равно худобе. Она таскала Вику по всем своим подругам, друзьям и знакомым, которые дружно, под руководством мамы рассыпались в комплиментах по поводу Викиной фигуры. Выслушав всех, Вика оставалась при своем мнении и садилась на следующую диету. Ни диеты, ни спорт, ни голодания никоим образом не изменяли ее форм, хоть тресни!

Все мытарства в нелегкой борьбе за тонкую фигуру закончились неожиданно и странно в один прекрасный летний день.

Очень прекрасный!

Измученная очередной супердиетой, длившейся уже неделю, и наматыванием кругов по ближайшему стадиону вместе с подругой Ольгой, как и Вика, жаждущей хотя бы приблизиться к идеалу модели, она безрадостно тащилась домой.

Повернув с улицы в свой двор, Вика столкнулась со старичком и поспешила извиниться:

– Простите, пожалуйста!

Старичок улыбнулся и ответил:

– Такой красавице, как вы, многое простительно.

– Да какая красавица, что вы!

– Необыкновенная! – восхитился дедушка. – Я захаживаю в ваш двор поиграть в шахматы с приятелем и частенько вас вижу. Честно признаться, заглядываюсь! Такая фигура, как у вас, большая редкость в наше время, да и во все времена. В начале века еще были дамы с такими формами, а сейчас совсем другие девушки.

– Я просто толстая, – возразила Вика, слегка покраснев от похвалы.

– А вы, наверное, мечтаете быть, как сейчас модно, совсем худой, – разочарованно протянул добродушный старичок.

– Ну, не то чтобы, – постеснялась признаться в своей слабости Вика, – но немного похудеть хотела бы.

– Ни в коем случае! – замахал на нее руками дедок. – Вы не подумайте ничего плохого. Просто я всю жизнь был портным. Очень хорошим портным! Я разбираюсь в фигурах лучше любого скульптора. У вас прекрасные формы: невысокий рост, полная высокая грудь, уж извините, что говорю, очень красивая линия бедер, красивые ноги и необыкновенно тонкая талия. Вы идеал женщины!

– Правда? – с надеждой переспросила Вика.

– Конечно! Вы только, прошу вас еще раз, не подумайте ничего дурного, но я бы с удовольствием сшил для вас вечернее платье, я даже уже придумал, какое оно должно быть! Вот вам моя визитка, если надумаете, приходите вместе с матушкой, конечно. У вас ведь впереди еще выпускной бал, как я понимаю?

– Да, в следующем году.

– Буду счастлив стать вашим портным.

– Вы меня смутили, – покраснела Вика.

– Признаюсь, я и сам смущен, обращаясь к вам, красавица.

– Значит, все-таки красавица? – не удержалась Вика.

– Да! – твердо и убежденно сказал старичок. – Уж поверьте мне!

Вика смотрела на него потрясенным взглядом и чувствовала, как огромная тяжесть, давившая на нее все эти годы, превращается в легкий шарик и улетает в ясное летнее небо, делая ее странно свободной.

– Поверю! – решительно и весело пообещала она.

Влетев в квартиру, она врубила музыку на всю катушку и, подпевая шлягерам, льющимся из динамиков, прошествовала на кухню, где занялась срочным и насущным делом – торжественным отмечанием свободы! Отрезав длинный и тонкий кусок хлеба, она поджарила его в тостере, закусив губу от усердия, намазала его майонезом, выложила на хлеб три внушительных куска колбасы и накрыла это сооружение кружочками помидора.

Почти с благоговением откусив от всей этой красоты большой кусок, Вика кивнула и повторила с полным ртом:

– Поверю!

После чего последовал небывалый акт вандализма: не прекращая жевать и мычать, подпевая гремящей музыке, Вика распахнула балконную дверь и, беря двумя пальчиками, как заразу, глянцевые журналы, с удовольствием отправила их в полет, в кусты возле дома. Все, что нашла в квартире.

С того дня она пропускала мимо себя льющиеся из всех источников информации инструкции и утверждения о том, что единственно правильная красота – это худоба на уровне полного истощения и разнообразные методы по ее достижению в виде разнообразных диет. Да пусть их! Ей было вполне удобно и уютно в своем нежелании хоть как-то улучшать фигуру.

А платье на выпускной вечер ей сшил Самуил Илларионович, тот самый старичок, который перевернул всю ее жизнь в одно прекрасное утро!

Мама пробыла у них в больнице почти весь день, помогая Вике занять Степана, не знающего, куда девать свою энергию. Провожая ее, Вика пообещала: