Девушка из Хиросимы - [20]

Через всю улицу было протянуто голубое полотнище с огромными желтыми буквами: «Жертвуйте кровь доблестным войскам Объединенных Наций!»

— Как пройти к вокзалу?

Сумико оглянулась и увидела толстого японца в американской форме.

— Прямо до парка, потом налево, — ответил Рюкити.

Нисей поднес палец к козырьку и, подмигнув Сумико, пошел к остановке автобуса. Над входом в гостиницу «Фудзи хотеру» свешивался большой плакат с изображением солдата в шлеме и с мечом, обвитым веткой. Сбоку надпись: «Помогите отважным воинам Объединенных Наций, сражающимся за мир в Азии! Сдавайте кровь!»

Сумико и Рюкити остановились перед витриной магазина.

— Рюкити–сан дал кровь на пробу, когда приезжали к нам?

Обойдутся без моей крови, — буркнул Рюкити.

Они будут давать деньги… четыреста иен за чашку, — сказала Сумико, разглядывая вещи, выставленные в витрине. — Я, может быть, тоже продам.

Не надо этого делать, — сказал Рюкити. — Мы не должны помогать оккупантам.

На белых кружочках, прикрепленных к товарам, были обозначены цены. Помада для волос фирмы «Янагия» — 200 иен, баночка жидкой пудры «Кура–бу» — 300 иен, а тюбик с краской для ногтей — 375 иен.

Сумико, прищурив глаза, посмотрела на зеленый шелковый зонтик. Он стоил 800 иен. Две чашки крови!

В углу витрины стояла большая кукла в японском халате, расшитом золотом. Правая рука куклы была обнажена. В нее был воткнут шприц с резиновым шлангом, соединенным с бутылкой, на «которой был нарисован голубой флаг с изображением земного шара, обвитого веткой. Сбоку надпись: «Я дала кровь армии Объединенных Наций. А вы?»

В левой руке кукла держала крошечный флакончик духов «Кисс ми», на бумажном кружочке значилась цена: 600 иен. Флакон духов величиной с мизинец стоил полторы чашки крови! А красная кожаная сумочка — три с четвертью чашки крови…

Сумикс–перешла к соседней витрине. Банка ананасных консервов — две с половиной чашки, коробка печенья «Коронбан» — три чашки, а квадратная бутылка виски «Белая лошадь» — десять чашек человеческой крови.

Над входом в кинотеатр «Пиккадилли» красовался огромный плакат с изображением гориллы, целующей женщину в совсем изодранном купальном костюме. У окошечка кассы была вывешена табличка цен на места. Нумерованное место стоило полчашки крови. Сумико пошла быстрей. Вход в ресторанчик был прикрыт коротким пологом из стеклянных бус, сбоку на черной лакированной доске золотыми буквами были начертаны цены на блюда. Порция тушеного угря стоила чашку крови. Сумико проглотила слюну и тряхнула головой.

Над большой витриной висел плакат: «Распродажа! Большая скидка!» Репродуктор у входа заквакал: «Покупайте авторучку Паркер–пятьдесят один. Шесть тысяч четыреста иен!» Импортная авторучка стоила шестнадцать чашек крови. Репродуктор продолжал перечислять цены. Постель для новобрачных с узорным шитьем — девяносто чашек. Сумико вытерла лоб рукавом. В глаза лезли плакаты, дощечки, таблички всех цветов с ценами. Все продавалось на чашки крови — все, что в этих магазинах, домах, на улице, во всем городе, все. Шли люди и несли в руках, подмышкой и на спине чашки крови, ехали люди на велосипедах, держана голове подносы с чашками крови, мчались грузовики, доверху нагруженные чашками крови…

— Что с тобой? Нездоровится?

Рюкити заглянул ей в лицо и схватил за руку.

— Сейчас пройдет… — прошептала она, прикрыв глаза рукой.

Дойдя до сквера с поминальным столбом, они свернули в тихий переулок. На воротах лечебницы Ари–мицу была наклеена бумажка: «Принимается кровь в пользу командования войск Объединенных Наций». А рядом на заборе было выведено мелом: «Ни капли крови захватчикам! Долой войну в Корее! Но моа…»

— Не успел написать, — сказал Рюкити. — «Но моа Хиросима!» — это по–английски. А по–японски это значит: «Не дадим повторить Хиросиму!»

Он оглянулся. В конце переулка показался велосипедист, держа на голове сверток. Больше никого не было. Рюкити порылся в кармане и, вытащив огрызок карандаша, приписал: «Хиросима», а под надписью нарисовал еще что–то. Велосипедист проехал мимо, насвистывая песенку.

— Что это? — спросила Сумико, разглядывая рисунок.

Голубь, — ответил Рюкити, — летит… крылья распластал.

Сумико улыбнулась, сморщив носик:

— А я думала, соломенная накидка. Я видела сегодня такую на пугале…

Это голубь Пикассо, — объяснил Рюкити. — Ну, иди. Только не смей давать кровь. Ни капли.

Но моа Хиросима! — ответила Сумико и, войдя в ворота, пошла по каменной дорожке, проложенной среди гравия.

6

Регистратор, прыщавый юноша в студенческом кителе, записал ее имя и оказал, что доктор уже предупрежден о ее приходе. К столику регистратора был пришпилен листок: «К сведению господ доноров. Группа крови АВ не требуется».

В приемной у камелька с потухшими угольками сидели три женщины и разговаривали вполголоса. Когда Сумико вошла в комнату и села в углу у ширмы, пожилая женщина с бритыми бровями и с кусочками черного пластыря на висках говорила:

— А дочка–то генерала Тодзио… отца иностранцы повесили, а она явилась в этот штаб и сказала, что дает кровь добровольно! В газетах напечатано.

И еще этот знаменитый борец Хагурояма… Явился в контору по скупке крови в Токио и дал в пользу армии Объединенных Наций бесплатно целых две бутылки крови.