Девушка ищет спонсора - [27]

– Организуй нам встречу с Солнышкиным, чтобы потолковать насчет итальянского гарнитура.

– Сейчас попробую… – Веселкин придвинул к себе телефон внутренней связи и по памяти накрутил номер. После первого же звонка в трубке послышался глуховатый голос:

– Майор Солнышкин слушает.

– Привет, Игорь Сергеевич. Веселкин говорит.

– Здравствуй, Костя.

– У меня в гостях следователь и опер угрозыска из райцентра, где учится твоя дочь. Нет желания поговорить с ними?

– Есть такое желание. Через две минуты зайду.

Солнышкин появился раньше, чем обещал. Уже на первой минуте в кабинет Веселкина вошел статный русоволосый майор с типично русским озабоченным лицом. Пригнанный по фигуре милицейский мундир делал его моложавым, но глубокие морщины на высоком лбу и наметившиеся под светлыми глазами отечные припухлости подсказывали, что возраст майора явно за сорок. Поспешность, с какой он отозвался на предложение Веселкина, несколько озадачила Лимакина, однако Солнышкин быстро объяснил возникший было у следователя вопрос. Едва только Костя представил ему своих «гостей», он сказал Веселкину:

– Вчера вечером мне домой впервые позвонила Алла… – И, усевшись на стул, повернулся к Лимакину: – Вика действительно попала в нелепую историю?

Лимакин сжато рассказал фабулу дела, включая то, как Теплоухов, поставив на стоянке свой «Форд», из бара «Затерянный рай» разыскивал по телефону вроде бы Викторию Солнышкину, потом с кем-то недолго переговорил, а в заключение купил у Казбека бутылку французского шампанского с коробкой дорогих конфет в придачу и, уложив покупку в «дипломат», отбыл в неизвестном направлении. На следующий день его труп обнаружили в Викином доме. Эксперты установили отравление цианистым ядом.

С повышенным вниманием, не перебив ни единым словом, Солнышкин выслушал следователя и огорченно проговорил:

– Такую шараду в одночасье не разгадать.

– Ребята предполагают, что рэкетиры свели с Теплоуховым счеты за главбуховское заявление, – сказал Веселкин.

Солнышкин поморщился:

– Свести счеты эти подонки вполне могут, но не таким же замысловатым способом. Причину надо искать в другом. После случая с гарнитуром «Джада» Теплоухов словно поглупел, стал вести себя странно. У меня даже сложилось впечатление, что Николай Валентинович вознамерился улизнуть за границу.

– По телефону из бара он кому-то говорил о двух путевках на Канарские острова, – вставил Голубев. – Вроде бы отдыхать там с кем-то собирался.

– Туристические путевки – хороший предлог выехать из России без визы на постоянное жительство за рубежом. Это еще раз подтверждает мое предположение.

– Зачем Теплоухову лишняя морока с путевками? – усомнился Веселкин. – При необходимости он вполне мог получить визу.

– Значит, что-то ему мешало сделать это.

– Что, например?..

– Скажем, опасался, что, узнав о его намерении исчезнуть за кордон, рэкетиры круто прижмут. Или у лица, с которым Николай Валентинович намеревался отбыть в загранпутешествие, какие-то проблемы с выездом были. Вообще-то поступки российских нуворишей, называемых ныне «новыми русскими», не всегда поддаются логическому объяснению.

– Мне Теплоухов казался серьезным мужиком.

– Таким он и был до случая с гарнитуром «Джада».

– А что с этой «Джадой» произошло?

– Банальный рэкет. А воду замутил главбух. Двадцать шесть миллионов обесценивающихся рублей для «Лебедя» погоды не делают. Не знаю, зачем Лискеров после драки начал размахивать кулаками и писать заявление, когда по существу уже ничего нельзя было поправить. Если бы Теплоухов обратился к нам до того, как у него увезли гарнитур, мы без шума и пыли повязали бы вымогателей с поличным и на корню прихлопнули бы начинающую банду, не дав ей сорвать первый куш.

– Считаешь, это работа начинающих рэкетиров?

– Ни одна матерая группировка не возьмет в подельники алкоголика Дуремара, об умственном уровне которого сама кличка говорит. Если бы не гуманное слюнтяйство прокурора, отказавшегося продлить санкцию на содержание недоумка в ИВС, он выдал бы с потрохами всех своих сообщников. Прижатый даже незначительными фактами бедолага уже начал было засвечивать «чурок пиковой масти», но срок содержания его под стражей кончился. Адвокат шум поднял. Пришлось выпустить птичку из клетки на волю.

– Теперь поздно его раскручивать?

– Теперь Дуремара уже нет в живых.

– Сообщники убрали?

– Пьяного подтолкнули под переполненный пассажирами автобус. Виновников в подобных происшествиях установить трудно. Так сказать, несчастный случай…

– На след «пиковой масти» не успели выйти?

– Этой «мастью» заполнены все рынки города и каждый второй коммерческий «комок». К сожалению, дело прикрыли. Теперь же, после загадочной смерти Теплоухова, постараюсь возобновить расследование и довести его до конца во что бы то ни стало. – Солнышкин посмотрел на Лимакина. – О покупке дома в райцентре для дочери я узнал только вчера из телефонного разговора с бывшей женой. Высказал недоумение. Мол, зачем восемнадцатилетней девушке создавать возможность уединения в собственном доме, если училище располагает общежитием? Алла объяснила это тем, что нынешние вольные порядки в общежитиях могут дурно повлиять на дочь, а в восемнадцать лет, дескать, пора привыкать к самостоятельной жизни и не надеяться на постоянную мамину дотацию.