Девственный огонь - [104]

— Ты тоже получила часть наследства дедушки, — заметила Джессика.

Не имеет значения, что сделал Хьюг, похоже, за ним стояла Пенелопа. Они женаты более двадцати лет, и он всегда великодушно относился ко всем выходкам Пенелопы. С другой стороны, оказалось, что мать не была ни преданной, ни благодарной женой, ее интересовали только деньги.

— Та мелочь, что оставил мне папа, просто ничтожна, и то ее контролирует Генри Барнетт. Он мне ничего не даст.

— Ну, не даст основного капитала. Если ты его истратишь, тогда уж точно останешься ни с чем. Очевидно, об этом и беспокоился дедушка.

— Генри Барнетт ненавидит меня. Поэтому он и не даст мне денег, чтобы поставить меня в затруднительное положение.

— Почему он должен ненавидеть тебя?

— Потому что он был адвокатом Джастина при разводе, — угрюмо ответила Пенелопа.

— О! — Джессика вспомнила историю, которую ей рассказывал Тревис. — Значит, Генри должен знать, как ты пыталась задушить меня маленькую, — она сказала это, чтобы только увидеть реакцию матери.

— Ложь! — Пенелопа стала белее полотна. — Кто тебе такое сказал? Твой отец? Твой муж? Ты обязана уважать меня и… и поддержать в трудную для меня минуту. Я позаботилась о тебе, когда ты нуждалась в помощи.

— Да, позаботилась, и я верну тебе долг. Я подсчитаю, сколько ты на меня истратила и отправлю деньги Генри для тебя.

— Ну, и что хорошего? Это же жалкие гроши. Я привыкла к богатству. Я заслуживаю…

— Я полагаю, это гроши, принимая во внимание, сколько ты тратила на себя, но я не считаю, что должна тебе такие суммы, которые ты хочешь от меня получить.

Пенелопа смешалась.

— Правда в том, что ты не любишь меня, Пенелопа. Ты всегда плохо со мной обращалась.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

Джессика вздохнула:

— Поезжай домой. Я пошлю Генри деньги для тебя, но больше никогда не хочу тебя видеть. Я устала от твоей критики и твоих обвинений. Я никогда к тебе плохо не относилась и не заслуживаю твоего… твоего презрения.

В глазах Пенелопы появился недобрый блеск, когда она поняла, что не добьется от Джессики желаемого.

— Ты должна сделать то, о чем я сказала, Джессика, потому что в ином случае я приму меры. Я никому не позволяю использовать меня в своих интересах. Не позволила твоему отцу, не позволю и тебе.

Джеймс Хогг неуклюже протиснулся в дверь и с шумом улегся у кресла Джессики. Он с любопытством смотрел, как Пенелопа бранилась на его хозяйку, затем глухо зарычал и оскалил зубы. Пенелопа испуганно откинулась в кресле и замолчала. Джессика была крайне удивлена. До сего момента ее Джеймс никогда не рычал ни на одно живое существо.

— Поезжай домой, — устало сказала Джессика. — Нам нечего сказать друг другу.

— Сделай так, как я сказала, — угрожающе повторила Пенелопа, — или ты очень пожалеешь. — Она встала, собрала перчатки и зонтик. Джеймс Хогг тоже поднялся, продолжая рычать, весь ощетинившийся и напряженный.

* * *

— Вы до сих пор не переехали в дом, — сказал другой сосед с Колдер авеню. — В городе говорят, что вы собираетесь бурить на этой земле.

— На чужой роток не накинешь платок, — отрезал Тревис. Он даже не хотел вспоминать об этом чертовом доме и продолжал жить у Эрвина.

— Мы хотим купить его у вас, — сказал сосед и назвал цену вдвое выше той, которую заплатил Тревис.

— Согласен, — сказал Тревис. Зачем держать дом, купленный для женщины, если она не будет с ним жить.

— Вы принимаете предложение? — удивленно спросил мужчина.

— Да, принимаю.

— О, — сосед заколебался. Наверно, он мог бы предложить гораздо меньше.

* * *

В августе при заполнении цистерны из скважины Хейвуда загорелся газ, и огромный столб огня поднялся высоко в небо. Хотя огонь потушили с помощью рабочих с соседних скважин, но об этом всюду заговорили. Работать на скважинах и жить там было очень опасно, в любой момент мог возникнуть пожар. А что такое пожар на нефтепромыслах было известно каждому. Джессика смотрела на вышки, окружавшие ее дом, и пожимала плечами. Она каждый день была так занята, что не оставалось времени думать об опасности. Но про случай на скважине Хейвуда написали газеты, и через несколько дней в Спиндлтоп примчалась Энни.

— Ты не можешь здесь оставаться, — сказала Энни, крепко обняв и поцеловав Джессику. — Это слишком опасно. Посмотри. — Она кивнула в сторону окна. — Сплошные заросли из нефтяных вышек. Ты представляешь, что будет с тобой, если тут забушует пламя?

Джессика вздохнула. Она никуда не хотела уезжать.

— Мама… Энни…

— Не я, конечно, родила тебя, Джессика, но я твоя мама, — Энни ласково смотрела на нее.

Джессика согласно кивнула. Энни Харт единственная мать для нее. Ее любовь была самым надежным и постоянным чувством в жизни Джессики. Словно угадав ее мысли, Энни крепко обняла ее и прижала к себе.

— Ты должна вернуться домой, доченька. Ты не можешь оставаться здесь. Не надо жить одной в этом ужасном, опасном месте.

Джессика попробовала возразить, но Энни перебила ее:

— Я говорю это, потому что вы с Тревисом до сих пор не живете вместе.

— Не говори мне, что ты предупреждала меня, — голос Джессики звучал глухо.

— Я приехала сюда не за тем, чтобы вспоминать свои предупреждения. Я хочу решить вопрос о твоем переезде.