Девочки - [44]

Я смотрю в его глаза. Удастся ли мне в них что-нибудь прочесть?

Ни черта.

— Надо пересесть! — ору я ему в лицо.

Не дожидаясь ответа, хватаю его стакан. Несу лимонад через весь зал. Высматриваю два сдвинутых вместе столика. Четыре стула. Вот и отлично. Сажусь первой, не дав ему возможности выбрать место. Протиснувшись, «Он» вынужден умоститься спиной к окну. Теперь «Он» не видит улицы. А я сижу лицом к бульвару. Мне видна дверь кафе. Если войдет одна из сестер, я ее сразу замечу и смогу предупредить его. Не хочу, чтобы «Он» оказался застигнутым врасплох. Вы оставили трех девочек. Из них выросли три хорошие женщины. Никаких обид. Никаких мстительных чувств. Вы полюбите их, я уверена.

Когда «Он» усаживается, я расставляю пакеты вокруг себя. Пусть теперь попробует напасть — пока будет перебираться через кольца для салфеток, только меня и видели.

— Ты ходила по магазинам? — спрашивает «Он».

— Да! — отвечаю я, будто с противоположного конца «Стад де Франс», и на минуту скрываюсь под столом.

При этом одним глазом я поглядываю на него. Никогда не думала, что будет так трудно достать диктофон из кармана — меня аж в пот бросило. Незаметно нажимаю кнопку. Загорается красная лампочка: запись пошла. Быстро кладу диктофон в один из открытых пакетов.

Я как на иголках, но все-таки заставляю себя сидеть. Полметра отделяет меня от блондина. Какие светлые у него волосы. Мои с годами потемнели. Не посещай я парикмахерскую, у меня бы не было этого нордического оттенка. «Он» опять в бутылочно-зеленом свитере.

Вот уже несколько минут мы играем в гляделки и молчим. «Он», кажется, ждет, когда заговорю я. «Он» может ждать долго. «Сначала слушай, потом говори», — посоветовал мне Стефан. Я так и делаю.

Светловолосый мужчина понял: перед ним сидит двойник Сфинкса.

— Ты не взяла с собой Тото?

— Нет, он сегодня занят. И не умеет вести себя на улице.

«Он» улыбается.

— Это боксер?

— Да, боксер, и он очень высоко прыгает, когда радуется.

Что я такое несу? «Он» ничего не понимает.

— Мне надо выйти в сортир, — вдруг выпаливаю я.

Упс! Лучше было бы сказать «в туалет». «Он» немного удивлен: надо же, какая я грубая.

— Да, иди.

«Он» любезно дает мне разрешение.

Ой-ой-ой, если я выйду, вдруг «Он» посмотрит вниз? На мои пакеты? «Он» же увидит диктофон!

Мои руки ныряют под стол. Я хватаю пакеты. Вскакиваю.

— Тебе все это понадобится?

«Он» смотрит круглыми глазами, как я уношу свои покупки в туалет.

— Сейчас вернусь!

Я опять ору: пусть знает — что хочу, то и делаю.

Туалет совсем крошечный. Я пересчитала все стены кольцами для салфеток. Мой плащ и сумочка остались на стуле. Черт! Я бы сейчас позвонила Стефану! Сказала бы ему, как все плохо! А мой телефон сиротливо лежит то ли в сумочке, то ли в кармане плаща! Ладно. Несколько минут я просто стою в туалете. Даже пакеты не кладу на пол — слишком тесно. Смотрю на свое отражение в желтоватом зеркале.

О-ля-ля! Ну и глаза у меня! Они сейчас выскочат из орбит. Надо подышать.

Я глубоко вдыхаю и сильно выдыхаю — раз, другой, третий. Закрываю глаза на каждом вдохе, открываю на выдохе. Через некоторое время чувствую, что пора кончать: все вокруг расплывается. У меня перенасыщение кислородом, так недолго и в обморок хлопнуться в туалете — прямо на свои покупки.

Ладно, пойду обратно.

Выбраться из микротуалета оказывается не так-то просто. Мои пакеты застряли в узкой двери. Блондин внимательно смотрит на меня. Я как могу стараюсь держать лицо. Дергаю несколько раз и наконец высвобождаю свой скарб.

Иду, изо всех сил заставляя себя не припустить бегом, к светловолосому мужчине, который так и сидит над своим лимонадом. Я сажусь, уже более непринужденная.

Опять расставляю вокруг себя пакеты — создаю броню, защищаюсь на свой лад. Снова кладу сверху диктофон.

Я еще ерзаю, но с меньшей амплитудой. Хорошо, что вышла в туалет, помогло.

— Ты очень талантливая, — заявляет «Он» напрямик.

— Спасибо.

— А тебя не напрягает, что твоя жизнь — достояние публики?

— Я по натуре эксгибиционистка.

«Он» смеется. Я очень смешная, так «Он», наверное, думает.

— Мне очень понравилась фотография, где у тебя длинные волосы, до пола.

— Спасибо.

Мои ответы лаконичны.

— Ты любишь, когда волосы растрепаны?

Я не знаю, что «Он» имеет в виду — фотографию или то, что творится сейчас у меня на голове.

— Я, по-моему, еще в детстве не любила заплетать косы.

— Я очень рад, что у тебя такая прекрасная жизнь.

— Да, жизнь у меня прекрасная, да.

— Твой дед умер.

— Да, дедушки не стало в прошлом году.

— А как бабушка?

— Хорошо, ей исполнилось восемьдесят лет, в субботу отпраздновали.

— Наверное, трудно было всего этого добиться?

— Бывает хуже.

— Твои интервью иной раз просто уморительны.

— Да.

— А вот то, что ты могла бы сигануть из окна, — это уже не смешно.

— Не сиганула же.

— Не слишком трудно бывает вживаться в такие ситуации?

— Не знаю, было ли мне вообще когда-нибудь легко.

— Я радовался, когда видел тебя в передачах, с виду ты была в порядке… а то ведь в какой-то момент я задумался.

— О чем?

— Все ли у нее в порядке… ну, с психикой… ты в такое вживаешься… так… В общем, задумался я… Если всмотреться, твой персонаж точно с левой резьбой…